Общество глухих

День 3. Театр мимики и жеста (Москва)

СПЕКТАКЛЬ «СТУЛЬЯ»

Абсурдистско-экзистенциальная пьеса «Стулья» была написана в 1951 году французским драматургом Эженом Ионеско. В произведениях Ионеско нет логической повествовательности, в них создаётся некое сценические пространство, внутри которого мечутся ищущие своё место герои. И вот такую непростую для понимания конструкцию и вынес на суд зрителей Театр мимики и жеста во время фестиваля «Территория жеста 2023». Сам Ионеско называл «Стулья» фарстрагедией.

Режиссировал спектакль Сергей Родин – одна из самых умных и именитых звёзд ТМЖ. Когда-то, будучи студентом, молодой Сергей, следуя учебному заданию, прочитал пьесу «Стулья» и был впечатлён. С тех пор, пожалуй, больше 20 лет Родин мечтал сыграть в спектакле «Стулья» роль Старика. В 2020 году мечта отчасти сбылась: Родин сам поставил «Стулья», но сыграл не Старика, а Оратора.

«Стулья» – это вызов актёрскому мастерству. Потому что исполнителям ролей Старика и Старухи приходится взаимодействовать с… пустотой. С самой обычной пустотой, поскольку все остальные персонажи пьесы воображаемы и бессловесны. У Ионеско нельзя понять, где проходит грань между реальным и неосязаемым. Один из самых явных смыслов пьесы в том, что мир вокруг нас пуст. Да, в нём есть понты, фальшь, пустопорожний флирт, похвальба, погоня за чинами, страсть к деньгам, упоение властью – но ведь это всё пустота, а не настоящая жизнь.

На сцене весь спектакль – только Старик и Старуха. Третий персонаж – Оратор – появляется лишь в самом конце, перед смертью главных героев. Старик и Старуха принимают гостей. И публика теряется в догадках. Гости пришли в самом деле, или просто они невидимы? Типа, такой театральный приём? Или этот светский раут проходит лишь в больном воображении уставшей от покинутости и старости супружеской пары?

Артисты играют так осязаемо, что волей-неволей веришь, что в самом деле дом Старика и Старухи наполняется гостями, усаживающимися на стулья. Старик и Старуха ведут с ними беседы, отвечают на неслышные вопросы, пожимают руки, обнимаются, даже носят на руках невидимых детей. И каждому гостю – стул. Стулья закончились – пусть визитёры стоят в свободных углах комнаты! Исполнители ролей настолько убедительны, что лишь порою приходит в голову зрителя осознание того, что на сцене всего лишь ряд стульев, между которыми мечутся одержимые хозяева.

Интересно, что режиссёр русифицировал пьесу французского автора. В оригинале упоминаются Париж и король Франциск Первый, а в версии Родина говорится о Москве и царе Александре Первом. Старик со Старухой получают вполне русские имена Зина и Боря. А когда в гости заявляется сам Император (разумеется, невидимый), то супруги падают на колени, потом восторженно исполняют гимн «Боже, царя храни». Ведь сам Император российский! А уважение граждан к «твёрдой руке» исторически неизбывно. Но к Императору старичкам не пробиться – он окружён толпой придворных и усердных верноподданных, поэтому главные герои остаются без венценосного внимания… пустоты.

Оратор – единственный реальный человек, которого Старик позвал для того, чтобы тот выразил некую «Главную Весть», которую знает Старик. Просто у Старика нет ораторского дара, чтобы рассказать эту Весть всем собравшимся. Поэтому и был приглашён Оратор.

У Ионеску трагедийная фарсовость усиливается к концу истории тем, что Оратор оказывается глухонемым. Он после гибели стариков единственное, что может – нацарапать мелом бессмысленный набор букв «КРР ГРР НЫРГ». Весть так и не была донесена. Да и к кому было её нести? Ведь никого на самом деле нет…

Но «глухонемой» Оратор не может быть вершиной абсурда в спектакле, где играют глухие! Поэтому Родин обыграл свою роль Оратора по-другому: Оратор является к старикам в дупель пьяный, не могущий связать и пары жестов. А какой же непонятный набор букв пишет Оратор в спектакле ТМЖ? Да, непонятный – для слышащей публики. А для глухих эти буквы вполне ясны и своей неожиданностью вызывают смех в финале представления.

Потому что Оратор пишет: «ГТС». Просто-напросто это буквенная форма жеста «ГТС». В среде неслышащей молодёжи этот термин популярен. Подстрочный перевод – «Главное, ты спокойно». «ГТС!» – говорят глухие, когда требуется кого-то успокоить.

Смех смехом, но у тех, кто понял суть спектакля, на глаза наворачивались слёзы – стариков было жалко. Чтобы вызвать смех сквозь слёзы надо писать пьесы, как Ионеско и играть, как артисты Театра мимики и жеста.