Клуб путешественников

Необычные и яркие путешествия первых посетителей ДН

Куйвоватая экспедиция

МИША БЕРР: Купил я как-то одну книгу. А в ней рассказывается про Гиперборею. Мол, была такая страна несколько десятков тыщ лет назад. В районе нынешнего Кольского полуострова. Тогда тама теплее было. А потом, типа, ледниковый период и – песец Гиперборее. Народ оттуда свалил южнее, славянами стал. А остатки Гипербореи можно только там найти, где озеро Сейдозеро.

Открыл я один журнал, а там про священное озеро шаманов рассказывается. Типа, северный народ – саамы - ходят молиться в заповедное место одно. Там, в горах, вставших посреди тундры и окруживших таинственное озеро, живут саамские боги. На горах и по берегам озера сложены неведомым народом башни из камней – сейды называются. Поэтому и озеро - Сейдозеро. В сейдах – духи обретаются.

Ещё одна заметка попалась – о том, как в середине века прошлого туристы у озера Сейдозера группами пропадали. Ушли – и с концами.

И везде Куйва упоминается. Есть на скале, выходящей к озеру, изображение гиганта. Дядя метров 70 высотой. То ли бежит куда, то ли из лука стреляет. Одни фантазёры пишут – это ух какой древний барельеф от гиперборейского Церетели. Другие спорят - нет, тогда и в самом деле люди такие были. Русский размер! Но случилась ядерная война. В общем, дядя неподалёку проходил, когда бомбочку уронили. Не успел дядя сапогами ко взрыву лечь, как учили. Осталась от дяди тень на скале. Мол, утверждают некоторые, в Хиросиме такие же тени на стенах домов остались…

У саамов (лопарей, то есть), своя байка про Куйву. Дескать, давным-давно какие-то оккупанты на лопарей навалились. И предводительствовал этими фашистами великан, против которого саамы были – что хомяки против медведя. Когда совсем туго пришлось лопарям, взмолились шаманы богам – обороните, миленькие, мочи нет!

Миленькие жахнули молнией. Габаритный бусурман в скалу впаялся, коллеги его разбежались, тут стали лопари дальше жить-поживать. Легенды не только про Куйву есть, много чего саамские бояны насочиняли, вдохновившись пейзажами Сейдозера..

Пирамиды, подземные ходы, космическая энергия, плацдарм для инопланетных кораблей, странные руны, привидения, снежный человек, затонувший город – все эти понятия так или иначе связаны с Сейдозером. Короче, мне туда загорелось. Туда – на Кольский полуостров, к горам Ловозёрские Тундры, окружившими загадочный водоём. Да, так и называются горы – Тундры Ловозёрские.

ТОЙВО: Берр полгода парил мне уши своим Сейдозером. Тем более, что я приобрёл байдарку взамен утопленной – моими же стараниями – во время весёлого, блин, плавания на Кукас (кому охота, наройте опус про Кукас от того же неувядаемого - как гиперборейский лопух - Берра, опубликованный в Клубе Путешественников).

Полгода закупались, гроши тратили на турпоходную херню всякую …

БЕРР: Кстати, о грошах. Прослышав о готовящейся экспедиции, один широко известный в узких слабослышащих кругах деятель предложил спонсорство. Само спонсорство предполагалось умеренное, а вот рекламировать мы его души прекрасные порывы должны были по полной программе. Вплоть до выведения имени благодетеля по бортам байдарки.

Мы подумали-подумали… Байдарку пачкать не хотелось… Меценат остался при своих.

Мне всё-таки помогли. А именно РМООИ «Центр поддержки инициатив «Империя»», с которой я сотрудничаю. Байдарку портить не требовали, но, подкинув деньжат, настойчиво намекали, чтоб я отправился как можно дальше и гулял подольше. Странно… Денег хватило как раз до нужной станции и обратно… Дали бы больше – поехал бы дальше!

ТОЙВО: Я тоже внакладе не остался, а всё потому, что ни одной дискотеки от Димы Рабиновича не пропускал. Рабинович, видно, растрогавшись моей верностью разгульному образу жизни, профинансировал мне часть экипировки.

КАРТА

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. Медведи-мусорщики, радиоактивная канава и кривые берёзы

ТОЙВО: После почти двух суток в поезде мы в Оленегорске. Изрядно одурел от чтения и лежания на короткой полке. Поймали машину до речки… Водила как то странно посмотрел на нас и нашу поклажу. Он такой речушки в указанном нами месте не знает. Берр пальцем тычет: на карте она есть. Бомбила грит, полтора часа ехать. Едем.

Да, привокзальная площадь Оленегорска пуста, как сама тундра. Ни гор, ни оленей…

Не-а, единственные во всём Оленегорске олени пасутся у вокзала.

ТОЙВО: По дороге водитель объяснил, почему – Оленегорск, хотя оленей ни фига нема. Оказывается, ещё в начале 20-го века здесь деревня стояла под названием Оленья, а назвали её так потому, что ещё раньше до деревни тут находилось стойбище оленеводов-саамов. Вот тогда и были эти несчастные олени. А горы где? – задались мы естественным вопросом, имея в виду вторую часть названия сего населённого пункта. Водитель заверил, что горы вот-вот покажутся.

БЕРР: А ещё мы внимание на обочины шоссе обратили. Стоят по обочинам мешки с мусором. Да, думаем, с экологическим сознанием у оленегорцев хило. А некоторые пакеты зверски разодраны, и мусор разбросан аж по всему шоссе. Да, думаем, и с психикой у оленегорцев не в порядке.

Водила объяснил: медведи шалят. Вокруг-то леса, вплотную к дороге… Невысокие совсем леса, лесотундра есть лесотундра. Но густые! Северным винни-пухам лафа! На дом им, можно сказать, жратву приносят. Как пиццу в квартиру.

И вот показались горы Ловозёрские Тундры. Планировалось: по реке Сергевань сплавиться вокруг гор на ту сторону и выплыть в Ловозеро. По Ловозеру пилить до того места, где можно проникнуть в замкнутое каменными громадами Сейдозеро.

БЕРР: Звучное название – Сергевань. Саамы назвали. Дело в том, что там в начале прошлого века русский геолог утонул. Сергей Иваныч. Серьёзно говорю, в статье про топонимику Кольского полуострова вычитал.

ТОЙВО: Приехали, блин. Вместо речки жутко запущенная канава с не менее жутким комарьем. В ширину полтора метра, мелкая, камень на камне. Байдаре тут делать нечего. Вот такая Сергевань. И как тут геолог утонул, непонятно. Рядом урановые рудники, значит, вся гадость туда и сливается. Мы что, к концу похода светиться будем? Зашибись. Беррычу, однако, нравится. Хочет рискнуть. Типа, помучаться, а дальше река в норму придёт. Геолог мол, там утонул, не здесь.

Культурно послал Берра. Водила предложил отвезти к посёлку Ловозеро, который на берегу одноимённого озера. Едем, за дополнительное бабло. Берр дуется – не дали ему в урановой канаве поплескаться. Сталкер, блин, нашёлся.

Шахты изуродовали склон горы. Справа – огромная насыпь пустой породы, выброшенной из недр. Местные говорят, что когда ветер – вся эта порода в воздухе, и ничего за два метра не видно.

БЕРР: Быстро проскочив невзрачную столицу саамского края – посёлок Ловозеро – вывернули к берегу озера. Перекусили, собрали «Таймень», сверились с картой – и экспедиция вошла в основную фазу. Ловозеро здоровенное, рассчитываем преодолеть его свинцовые просторы за пару гребучих дней. Расклад такой: мы щас на северном конце громадного водоёма. А проход к Сейдозеру на южной оконечности.

Для первого раза проплыли часа три, и высадились на ночёвку среди кривых тундровых берёзок.

ДЕНЬ ВТОРОЙ Неуловимые сухари, сайра под дождём и радуга имени Тойво

Из Беррова блокнота:

Где-то градусов плюс пять, Эх, не жарко! Мы плывём, такую мать, На байдарке. Ветер бьёт по мордасам, Как лопатой. Было нам, скажу я вам, Куйвовато!

ТОЙВО: Прохладно с утра. В Карелии, помнится, было теплее… Позавтракали и поплыли. На протяжении маршрута приходится огибать множество островов и одну косу – длиннющую, словно взлетная полоса аэродрома. Через пару часов волнение на Ловозере усилилось. Байдару ощутимо закачало. Я типа рулевой, то есть сзади сижу и занимаюсь, кроме гребли, и рулением. Берр – наш неутомимый моторище (энерджайзер, бляха-муха) – жизнерадостно гребет впереди.

Ближе к обеду у меня начинаются глюки. Сказываются последствия сидячей офисной работы. Вокруг глаз лениво плавают звездочки. Периодически тянет в сон.

А Волны становятся все активней. Изредка сквозь тучи выглядывает солнце. Мимо нас величаво проплывают склоны гор, покрытые лесом. Нет, вру, один склон. Гора длинная…

ТОЙВО: Меня плющит все сильнее. Глюки становятся совсем уж конкретными. Очень хочется жрать. Пытаюсь периодически дотянуться до пластикового бидона с сухарями, что в середке нашей байдарки. Не удается. Сцуко.

БЕРР: Плывём себе. Ветер хреначит в спину. Я радуюсь про себя: не встречь ему прёмся! Изредка оглядываюсь на Тойво. Проверяю, не вывалился ли сей товарищ с борта. Тойво бросает исподлобья оч-чень усталые взгляды. Но веслом тыкает в воду активно.

Пора обедать. В походных условиях только завтрак и ужин готовятся на костре, а обед – это перекус всухомятку. - Слушай, - говорю Тойво, - вот до той скалы проплывём и там выйдем, перекусим. Доплываем до скалы. Оглядываюсь – Тойво ещё в сознании. - Ништяк, - говорю, - давай до того мыска догребём. Догрёбываемся до мыска. Оглядываюсь – Тойво ещё жив. Надо же! Вот что значит, как закалялась сталь. - Супер, - говорю, - вон там островок виднеется, на нём перекусим! Когда островок оказался рядом, и байдарка зачиркала днищем по окатываемым волнами камням, я оглянулся на Тойво… Выражение его зомбированных глаз не прослеживалось. По стёклам тойвиных очков хищно сползали дождевые капли. Но на этот раз мой инстинкт самосохранения сработал. - Всё-всё, вылезаем жрать! – торопливо возвестил я.

Каменистый островок, поросший кривыми елками. Неумолчный гул накатывающихся на берег волн (СА я никогда не выключаю). По трём сторонам – свинцовая вода до горизонта, исчёрканная барашками волн. В четвёртую сторону различается сквозь серую пелену дождя угрюмая гора Вавнбед – самая северная из Ловозёрских Тундр. Яркое пятно – красные от холода, трясущиеся ручки Тойво, держащиеся за бутерброд с унылой сайрой. Романтика похода. А вы что думали, а?

ТОЙВО: Это просто охренительно, когда после перекуса опускаешь свою охолодавшую мадам Сижу в не менее оледеневшее нутро байдарки… Берру всё, как с гуся вода – как ветеран он одет в комфортный неопрен. А я ещё салага, блин…

Погода резко ухудшилась. Начинался шторм. Встали на стоянку на очередной косе. Вовремя. Тут повалили тааакие волны.

Ветер вообще разбушевался неприлично. Беррыч активно обустраивает стоянку. Я стою на берегу и стучу зубами. Руки трясутся, пальцы не сгибаются. Двигаться вообще не хочется из-за насквозь промокшей одежды. Ипона мать. Медленно бреду переодеваться под холодным пронизывающим до костей ветром. На красоты природы вокруг, откровенно говоря, насрать.

«На берегу холодных волн стоял он, дум высоких полн…»

БЕРР: Это Тойво тут скромничает. Или ещё в себя не пришёл, пока бивак со мной обустраивал. Он дрова готовил, тент натянул. Очнулся, понимаешь, уже потом. И что не до красот природы было – врёт. А кто меня звал диким голосом и бурными жестами: «Смотры-ы-ы, радуга-а-а!». Если бы не он, я бы радуги не увидел.

Радуга имени Тойво

ТОЙВО: Похавали. Надеемся, что завтра климат улучшится. Типа ждать у моря погоды. По инициативе Бера поорали в затянутое тучами небо: - Ку-у-уйва-а-а! Яви-и ми-илость свою-у-у к на-а-ам, да-ай со-олнца-а! Берр у нас оптимист-идеалист. Я-то сразу понял, что мы в жо…э-э…то есть в Куйве полной, нах…  

ДЕНЬ ТРЕТИЙ Идиоты на ветру, рывок по шторму и нож в носу Берра

Из Беррова блокнота:

Надвигается волна За волною. А байда водой полна Ледяною. Дождик льёт то тут то там Так некстати… Было нам, скажу я вам, Куйвовато!

ТОЙВО: Утро. Хххолодно! Хрен вам, а не у моря погода. Самый натуральный шторм. Сцуко. Сижу у костра и тупо пялюсь на штормящее озеро. Берр нашел другую стоянку неподалеку. Более уютную и закрытую от ветра. Перетащили все туда и снова стали ждать милости саамских богов.

Кого бы бросить в набежавшую волну?

ТОЙВО: Обед. Погода не улучшается. Настроение хуже некуда. Обречённо ржём у костра как идиоты. Хотя почему «как»? Поели. Беррыч пошел в разведку, на другую сторону косы. Мне было ляп. Бухнулся в палатку и углубился в чтение книжки.

БЕРР: Мы, значит на одной стороне косы, громадным длинным пальцем выставленной аж до середины Ловозера. Ветер гонит с севера так, что палатка вибрирует. И с головы бандана то и дело сдувается. Вот я и пошёл глянуть, что на той стороне косы деется. Хрустели под ботинками сухие сучья древесных завалов. Плющились мохнатые моховые кочки. Хлюпала вода в болотных бочажинах. И я вышел снова к воде… По прямой-то путь всего километр, тьфу.

Это северная ягода морошка. Смахивает видом на малину, но вкус совсем другой

ТОЙВО: Вернулся Берр. Грит, типа на той стороне косы – тишь да гладь. Сама коса преграждает путь шторму. Проблема в том, как выгрести отсюда и обогнуть косу. Волны-то будь здоров!

Посуху пройти по косе не выйдет: Берр доложил, что сплошное болото с островками непролазной чащи и полное отсутствие троп. Значит, байдарку на горбу не протащим. Либо снова ждать погоду, либо рисковать и попытаться выплыть. Решили рисковать.

Уже само отчаливание было приключением. Значит так: ставим пустую байдарку на линию прибоя. Посудина под натиском волн бьёт по ногам и стремится выброситься на берег, как ополоумевший кит. Спешно запихиваем в байдарку рюкзаки и переодеваемся, то и дело вылавливая по кустам уносимую ветром одёжку.

Волны накатываются неодинаковые. Сначала на берег бросается рядов пять не особо больших волн, а потом идут громадные водяные монстры. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы в промежуток между этими волнищами успеть сесть в байдарку и хоть на метр оттолкнуться от берега – иначе опять на нём же и окажемся.

БЕРР: А в байдарку влезть – это тебе не ванну плюхнуться! Одну ногу запихиваешь в проём. Вторую туда же. Садишься, весло ухватываешь как надо… короче, всё не так быстро…

ТОЙВО: Короче, я влез и приготовился грести. А Берр ещё, бегемотище эдакий, ворочается, полустоя в качающейся Байде. Тут большая волна ка-ак хлопнет Мало того, что гружёная посудина со всеми нами снова оказалась на берегу, так и Бера выпулило вон из байдарки. Я истерически ржу. Вы реактивного бегемота видели? То-то. А я видел!

Переждали налёт следующей большой волны, не мешкая, снова затащили байдарку в воду, погрузились сами и гребнули прямо в набегающий вал. Успели!

«Ну и на фига мне это надо было?» - вяло думал я, глядя на широченную спину гребущего Берра. Вокруг нас бушевал шторм. Зловещий гул волн перемежался с жутким воем ветра. И дождь из серой низкой пелены туч щедро одаривал нас дополнительной порцией влаги. Байдарку изрядно болтало вверх-вниз, словно на качелях. Только внизу многометровая бездна.

И короткий вроде (по карте) маршрут огибания косы превратился в длиннющую череду зигзагов. Пришлось все время подгребать то влево, то вправо, стараясь держать волны либо по носу, либо по корме «Тайменя», ибо становиться бортом к свинцовым волнам, переворачиваться и окунаться в ледяную воду Ловозера совершенно не хотелось.

Хотелось только одного. Как только выбраться на чистую воду, так от души размахнуться веслом и кааак врезать со всей дури Берру по башке. На отдых позвал, мля. Активный, мля.

Жалко только… Весло, а не Берра… Грести потом нечем будет. Выгребли к мысу. Завернули. А там, словно маслом полили. Ни волн тебе, ни ветра. Высунули языки и задышали, словно загнанные собаки. Но грести конечно стало намного легче. Поплыли искать стоянку. Ну его на фиг, хватит с нас подвигов на сегодня.

Тойво уже размахнулся веслом, как Берр обернулся с фотоаппаратом наготове. Пришлось весло опустить и мило улыбнуться. Сцуко.

ТОЙВО: На той же косе почти напротив прежнего привала нашли отличную стоянку. Настроение уже получше. От радости Беррыч, распутывая завязанный мною узел на гермомешке, ткнул себе ножом в нос. Неглубоко, слава богу. Ручками надо развязывать¸ а не мечами! Македонский, тоже мне. На красоты природы мне по-прежнему насрать.

БЕРР: Вот врёт! А сам втихаря пейзажики снимает, вроде вот этого. Эстэ-эт!

Тиха украинская…тьфу-ты, кольская!...ночь. Белые ночи, понимать надо!

ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ Кордон, литовский праздник и попа Ассоли

ТОЙВО: Холодно, мля! Первая половина дня – сплошное гребибля-гребубля при умеренном волнении. Я типа уже адаптировался к новым условиям и плыву без глюков. Больше и писать не о чем.

Вот там, между этими горами - Сейдозеро

Спустя три часа гребли. Склон священной горы саамов Нинчурт. Чайки, типа, гордо веют…нет, блеют…а-а, реют! Хотя, вообще-то, сидят.

ТОЙВО: Подплыли к берегу, где находится первый кордон заказника «Сейдъявврь». Можно считать прибыли к цели путешествия. Ну, наконец-то.

На берегу бородатые туристы из Москвы. Знакомимся. Смотрят на нас с некоторым удивлением. Они, оказывается, пешим ходом припёрлись из Ревды (от тех урановых рудников) через перевал, затем обошли по берегу Сейдозера и встали здесь, рассчитывая на катере по Ловозеру вернуться обратно. Ага, щаз… Из-за непогоды никто из местных рыбаков их забирать не хотел. Куковали студенты возле кордона уже третий день.

«Явврь» и значит – озеро. Саамский диалект так близок русскому языку, ага

БЕРР: Я выяснил у ребят, где тут река Мотка, которая вытекает из Сейдозера в Ловозеро. Показали – вон, поблизости.

Размышляю, как буксировать байдарку против течения этой речки. Сейдозеро-то на 190 метро выше уровня моря. Горная котловина – это вам не равнина. Поэтому речка не тихая. Бурная. С порогами. Зато обратно поплывём – с ветерком! По порогам Сергевани не удалось сплавиться, так хоть на Мотке душу отведу!

До озера шаманов можно добраться и по широкой, хорошо утоптанной тропе. Говорят, километра 2 идти.

ТОЙВО: Беррыч, мечтать не вредно! Начался народный литовский праздник «Обломайтес». Прибыл на моторной лодке егерь и сообщил нам радостную новость дня: - С этого года плавание по Сейдозеру на любых плавсредствах запрещено! Мы такие, еще более «радостно»: - Эээ, мужик… А как типа тогда? - Ножками, мужики, ножками! - ухмыляется егерь. Миха как-то сразу поскучнел и пошёл за «чаем в рюмках». Я нейтрально бхыкнул.

С туристами посмотрели карту: где там Куйва? Ребята указали где, и ещё добавили, что вон там, на другом берегу есть кладбище шаманов. Но сами они не видели. Так им сказали. Берр сразу загорелся: после Куйвы идём искать шаманский погост! Я скептически пожал плечами.

Егерь отмыкает кордонное жилище, стилизованное под саамский чум. Сами егеря тут только часть барахла хранят да лодочные моторы. А собственно живут во время своих недельных дежурств на втором кордоне, прямо на берегу Сейдозера

Гляньте градусы. Да Карелия курорт по сравнению с Кольским!

Было бы чуть теплее – Берр бы посмеялся над запретом!

ТОЙВО: Картинка вечера: девочка, по уши закутанная в теплые одежды, сидящая в напряженной позе на берегу. В руках бинокль. А на горизонте туман и волны. Алых парусов пока не видать. Попу не застуди себе, Ассоль, на холодном камне севера, ага. Иначе никакие принцы потом не понадобятся. Злорадно бхыкая, иду читать перед сном.

Не, егерская мотолодка не корабль капитана Грея…

Берр дружит с егерской псиной

ДЕНЬ ПЯТЫЙ Пух с перьями, кроссовки в болоте и дуболомы на пляже

Из Беррова блокнота

Через топь и бурелом Продираясь, Шли до Куйвы напролом, Дурью маясь. Сколько можно небесам На нас ссати? Было нам, скажу я вам, Куйвовато!

ТОЙВО: Опять холодно. Уже как-то по барабану. Пока мы спали, Ассоль со своими бедолагами уехала…

БЕРР: Это мы узнали, когда утром нашу палатку сильно затрясло. Высунули головы наружу, чтобы узнать, чего надо. На фоне смурного неба обнаружился не менее смурной дядя. Видно, он долго орал у нашей палатки почём зря, пока не догадался её потрясти. Отцепив свои грабки от палатки, сия небритая личность хрипло вопросила: - А где эти? Мы поглядели – действительно, лагерь Ассоли и её друзей исчез. - Дык это, егерь, небось, отвёз, - ответствовал проницательный Тойво. - Так-перетак! – захрипел гость, - А хули я с ними вчерась договаривался? Да чтоб этого егеря, так его перетак! Хули я сёдня приплымши, так-перетак? - Ништяк! – успокоил его Тойво, - Вот мы к Куйве сходим и обратно вернёмся. На байдарке не поплывём, воспользуемся твоими услугами… - Так-перетак, а хули не сегодня? Под переговоры о транспортировке я задрых снова… Тоже мне. Хули капитан Грей нашёлся. Уплыла твоя Ассоль.

ТОЙВО: В принципе у нас с Бером вариантов особых нету. Байдарку и ненужное в пешем походе барахло оставить, водрузить на спины рюкзаки – и вперёд к Куйве. По словам Ассолиных попутчиков, вначале предстояли топи. А уж затем неплохая тропа вдоль всего Сейдозера. Ходу до Куйвы около суток. Это если налегке. Решили обернуться за пару дней. Долго думали, куда запихнуть байдарку. Гениальная идея – затащили ее на крышу баньки, которая стояла впритык к «чумовому» кордону. Идеально вписалась в форму крыши. Как будто так и надо. Вещи спрятали в ближайшем леске. Довольны. С обеда бодро двинулись в путь.

Что за трагедия в пух и перья разыгралась на тропе? Небось, егерский пёс какой-то пичугой пообедал. Зверюга

В середине пути болото, но тропа продолжается надёжной бревенчатой гатью. Уже в конце похода мы узнали, что гатили топь брёвнами из разобранных браконьерских избушек. Сейдозеро-то охранять стали недавно…

Вот оно – озеро саамских шаманов!

ТОЙВО: До второго кордона на берегу Сейдозера дотопали сравнительно быстро. Егеря на месте не оказалось, видимо, соскучился по браконьерам и отправился на свидание с ними. Прикольнулись, залезли на крышу кордона, пофотались и двинулись дальше.

Сейдозерский кордон.

На его крыше

В свободное от ловли браконьеров время егеря забавляются такой вот резьбой, выставляя изделия на всеобщее обозрение захожим туристам

Тойво нашёл натуральные нарты. Раз нарты, то должны быть олени! Но неподалёку обнаружился укрытый полиэтиленом снегоход. Тьфу…

Любопытный Тойво влез и в баню, где обнаружил стопочку документов и журнал «Медведь» трехлетней давности. Журнал позаимствовали без зазрения совести, а устав заказника и инструкции егерю честно положили обратно

ТОЙВО: Покуражившись на кордоне, двинулись дальше. Уткнулись в топи. А я в кроссовках. Стало очень грустно. Глядя на прыгающую с кочки на кочку задницу Берра, долго думал. Нет, не об этом… Не волнуйтесь.

А папоротник, б-э-э, невкусный!

Кто здоровее – рюкзак или Берр? Ответ – бревно, если под обоими не хрюкнулось

На одной из стоянок с ветки дерева свисал пакет. Заботливые руки написали «Обед» и поставили дату. Типа, кто голодный мимо пройдёт. Вот гады эти туристы. Тащить до конца влом было, придумали благородный повод. Берр и Тойво были не голодные…

ТОЙВО: Через пару-тройку часов выперлись на нормальную тропу, а еще чуть позже сразу уткнулись в шикарный галечный пляж. Рядышком притаилась удобная стоянка с кострищем и деревянным идолом. Мне сразу похорошело.

Сейдозеро и Тойво – оба раскинулись широко

ТОЙВО: На радостях немедля потребовал у Берра водки. Берр, тоже видимо от радости, послал меня на… Нее… не туда… А на лужайку - палатку собирать. Через секунду Берр рявкнул: - Ку-уйва-а! - Где-где? - осведомился я, осторожно отодвигаясь от застывшего Бера. Его взгляд странно стекленел. Затем Берр, подпрыгивая от полноты чувств, показал пальцем вперёд. Действительно, на скале вдали просматривался силуэт саамского бога. Маленький такой.

Берр с Тойво решили, что до Куйвы осталось идти пару часов. Ошиблись

БЕРР: Тойво не спешил ставить палатку. Мыкался по пляжу и ковырялся в гальке: искал красивый камушек. Нашёл. Показал мне. Мне стало завидно. Долго два дуболома, пыхтя, ползали по пляжу. Над нами в неподвижном изумлении нависал лес, а с той стороны озера на возню глухих козявок взирал саамский бог… И тут я увидел подходящий камешек. Правда, он лежал в метре от берега, просматриваясь в кристально прозрачной воде озера. - Блин! – погоревал я, - Хочу такое! А не выцепишь! И тут Тойво, как был, так и шагнул в воду. Типа за понравившейся мне каменюкой. Послышалось два щелчка: это, во-первых, отпала моя челюсть, во-вторых, палец машинально нажал на спуск «Никона».

Спустя пять секунд после щелчка затвора Тойво протягивал Берру «сувенир»: - Дык, всё равно кроссовки в болоте насквозь промокли!

БЕРР: Ну что тут скажешь. Решпект и уважуха! Впрочем, подумаешь! Кроссовки у него тряпочные, лёгкие, быстровысыхаемые!

ТОЙВО: Развели костёр. Идол сумрачно пялился из сумерек. Ням-ням и спать. Завтра ожидается нелёгкий марш-бросок.

В походных условиях Берр стал настолько брутален, что развязывает шнурки пассатижами

БЕРР: Лёжа в палатке, я прикидывал: успеем ли после посещения Куйвы смотаться поискать кладбище шаманов и вернуться вовремя на ловозерский кордон? А по каким признакам кладбище-то искать? Ребята, помнится, говорили, что должно быть видно. Там над могилами что-то такое поставлено…

Хотя, стоп. Никак не может такого быть. Типа, что-то стоять над могилами. Потому что народы Крайнего Севера – знаю твёрдо - хоронят своих не в земле. Вечная мерзлота ведь. Или камни сплошные, как вот тут, у Сейдозера. Северные аборигены мертвецов подвешивали. На деревьях. Висит себе покойник в берестяной такой или прутяной люльке. Мумифицируется, никому не мешает.

Не, врёт народ про кладбище шаманов. А, значит, и не стоит надрываться, спешить на поиски.

Продолжение...

07.01.2009
© 1999-2023, Первый информационный сайт глухих, слабослышащих и всех в России.
Карта  Пользовательское соглашение
Срочная помощь