Евгений Миронов репетирует спектакль с глухими и слепыми исполнителями

Скажите: такое невозможно! Раньше и я так думала до того, как побывала в Театре наций на одном из первых тренингов нового проекта «Прикосновение».

При этом невольно напрашивается второй вопрос: «Зачем?» О, тут может быть множество ответов, связанных с общественным статусом нашего театра, его внедрением в социальные сферы и вообще, насколько он является тем зеркалом жизни, к коему призывает великое искусство. Зеркало это может быть кривым, мутным, к нему мы уже привыкли, а может быть чистым, как после сильного дождя, смывающего всю накипь наносного, неестественного, надуманного.

Именно поэтому художественный руководитель театра Евгений Миронов вместе со своей командой загорелся, на первый взгляд, неосуществимой идеей – поставить документальный спектакль с глухими, слепыми, немыми исполнителями и понять, насколько беспредельны человеческие возможности. Способен ли разумный человек, лишенный всех этих главных рецепторов к существованию и наделенный только ощущениями тела, чувствовать себя уверенно на сцене, да еще в присутствии зрителей, которых он не видит. И еще, что немаловажно: дать понять этим людям,- они не одиноки, что окружающую их темноту может прорезать луч понимания и сочувствия.

Впрочем, во время этого тренинга, когда балетмейстер предлагал вначале составить круг и двигаться по изогнутой линии, а потом «написать» на ладони партнера свое желание и исполнить его, я не заметила какой-то напряженности, раздражительности или растерянности. У всех у них – великое терпение и огромная сила воли, а на губах постоянная улыбка, но не виноватая и заискивающая, а располагающая к общению и контакту. Больше всех чувствовал себя «не в своей тарелке» Миронов, когда ему на глаза надели повязку, и он оказался слепым, двигаясь на ощупь, и вместе с тем чувствовалось, что его раздирает любопытство в отношении поведения человека, лишенного зрения. Это оказалась еще одна составляющая, пока непознанная, грань профессии…

Со стороны наблюдая за этим необычном экспериментом, я думала о том, почему зрячий человек не ценит того, что может видеть разноцветный мир и наслаждаться им, что может слышать разные звуки, необязательно музыкальные, и сочинять свои симфонии, а люди лишенные всего этого, уже счастливы тем, что в незнакомой руке ощущают тепло и заботу. Когда одна из симпатичных женщин в модном «прикиде» от избытка чувств неожиданно стала «курлыкать», - мне напомнило это слабые крики раненной птицы. Но их услышала я, человек, обладающий стопроцентным слухом, а она - то себя не слышала или все-таки слышала внутри себя, о чем мы можем только догадываться…

Людмила Лебедь
tribuna.ru