«Жестами можно даже кричать»: сурдопереводчик из Челябинска рассказала о работе со слабослышащими ФОТО
В России 31 октября отмечают День сурдопереводчика. Челябинка Галина Лисова всю свою жизнь посвятила жестовому языку. Женщина научилась сурдопереводу еще в детстве — она выросла с неслышащими родителями. Как она совмещает работу в техникуме, автошколе, на телеканале, а также помогает глухим в суде и поликлинике, — Галина рассказала в интервью ИА «Первое областное».
— Как вы выучили язык жестов?
— Жестовым языком занимаюсь с рождения, у меня родители глухие. Я этому всю жизнь посвятила. Есть курсы, которые проводит всесоюзная организация общества глухих. Есть курсы повышения квалификации, раньше был техникум в Санкт-Петербурге, который обучает сурдопереводу, но я там не училась.
— Вы всегда занимались этим делом или работали где-то еще?
— Я здесь проходила курсы, образование у меня совершенно другое. Я пробовала себя и в бухгалтерии, зарплаты насчитывать, но цифры — это не мое. В садике работала, с детьми хорошо, но тоже не мое. А в Челябинске работаю уже давно переводчиком.
— Где требуется ваша помощь? Кто обращается?
— Перевожу везде: в судах, в полиции, на автокурсах. Там преподаватели знают жесты, но ребятам надо ходить на медкомиссию, на экзамены. В судах тоже переводим. В основном работаю в техникуме, там большая практика. Сейчас это необычная профессия, специалистов очень мало, а глухих очень много, поэтому переводчики очень нужны. Например, была ситуация: случилось ДТП, было 12 часов ночи и нужно было срочно переводчика. Но таких специалистов очень мало, чтобы вот так выезжали.
— Мешает ли ваш навык в обычной жизни и привычной речи?
— Есть вредная привычка — мне надо обязательно махать руками, показывать, потому что я уже без этого не могу. Сдерживаюсь. Наше общество не очень-то воспринимает таких людей, потому что они не такие как все. Они какие-то необычные, машут руками. Вот идет человек в наушниках, сам с собой разговаривает. Смотришь на него: он какой-то странный, потом понимаешь, что он разговаривает по телефону. Аналогичная ситуация — человек разговаривает руками. Но это их язык, они разговаривают так. Мы их воспринимаем несколько неправильно. Люди всякие бывают.
— Как показываете новые слова, какие-то диалектизмы?
— Вот почему у нас и проходят курсы повышения. Мы лезем в словари, чтобы понять, что значит это слово, потом переводим, чтобы не просто отмахала, а чтобы все понимали. Бывает, надо как-то сжато показать.
— Порядок слов в жестовом языке такой же, как в обычном?
— У нас идет отрицание жестами. К примеру: «не выполнили задание» мы говорим «выполнили задание нет».
— Какие сложности встречаются в вашей работе?
— Бывает ситуация, особенно с врачами, когда проходят комиссию по зрению или экзамены. Они почему-то думают, что я им подсказываю. Начинаю говорить жестами и голосом. Мне необходимо перевести, чтобы клиент смог ответить.
— Нравится ли вам то, чем вы занимаетесь?
— Нравится, я уже по-другому не смогу. У меня дочери, девчонки тоже язык жестов понимают, увидят глухого, идут помогают.
— Есть какие-то отличия от обычного рассказа? Как переводятся междометия или нецензурные выражения?
— Если ведущий говорит слова-паразиты, убираем. А так стараемся перевести точно. Междометия опускаются. Нецензурные также переводятся. Стараемся не говорить негативное слово про инвалидов. Кто-то говорит, что надо говорить конкретно, мне больше нравится употреблять «с ограниченным здоровьем», чтобы не обидеть человека.
— Хватает ли специалистов в вашей сфере?
— Нет, по средней информации, в Челябинской области где-то 3—3,5 тысячи глухих. А переводчиков можно по пальцам пересчитать. Один из примеров — крупнейший завод ЧТЗ, там всего два переводчика на весь завод. Пять тысяч рабочих, пусть из них 500 глухих. Не хватает специалистов.
— Сколько требуется времени, чтобы научиться языку жестов?
— Базу освоить недолго, лишь бы это применялось. Самое сложное в переводе — понять обратный перевод, то, что говорит неслышащий человек. Понимаешь мысль, когда уже начинаешь общаться. У нас очень много похожих жестов, необходимо быстро найти синоним, чтобы не повторялось.
— Как показываются новые слова, имена, фамилии?
— Первое слово, которое незнакомо аудитории, мы проговариваем дактилем, потом, уже когда показываем, когда жестом, уже знают это слово. Фамилии — дактилем. Я работаю в техникуме, они придумывают какие-то клички. Например, Светлана Юрьевна — они показывают «С Ю». Меня почему-то показывают Галина и нос. Если человек с необычной фигурой — они ее обрисовывают. Показывают мастера в очках. В некоторых школах детям запрещают разговаривать руками. Артикуляция у всех разная, они не понимают. Когда такой ребенок приходит к нам, понимает, что существует язык, появляется другой круг общения, начинает по-другому смотреть на все.
— Ваша дочь слабослышащая?
— Да, моя дочь слабослышащая, она учится в институте, ей нравится. Многие даже не знают, что она слабослышащая, она общается с ними на равных. У нее подружка глухая, они учились в гимназии. И вот эта глухая девочка писала диктанты на пятерки. Единственная просьба была, чтобы преподаватель стоял на месте. И она смотрела и писала на «5». Среди любых детей есть одаренные дети. Когда, закончив школу, они поступают в техникум, институт, обучаются там, — для них это большой прогресс, они доказывают, что такие же люди, как все остальные.
— Есть ли барьер между слышащим родителем и неслышащим ребенком?
— Они тянутся к слышащим, это слышащие их не понимают, сторонятся. Если ребенок глухой, и родитель говорит: «Не разговаривай так», не принимает его таким, какой он есть, пытается переделать. Ребенок мечется, так как мир глухих — особенный и ему запрещают говорить жестами, — слышащие его не принимают, а глухие не понимают, потому что он не говорит руками. Родитель, который не хочет, чтобы его ребенок говорил руками, делает большую ошибку. Это его эго, мы не принимаем его, пытаемся что-то из него сделать. Как он будет жить, создавать семью, этого родители не понимают. Потом такие люди не могут найти пару, потому что слышащие его не берут, а глухие не могут с ним общаться. Глухой, который не знал языка жестов, спрашивает, почему не понимал язык раньше. И дети сильно страдают от этого, они замыкаются, становятся одинокими людьми, и мне их очень жаль.
— Есть ли у нас сообщество для неслышащих?
— У нас очень много таких мест. Тот же клуб «Наше место». Много спортсменов. Для ребят проводят экскурсии, собирают молодежь. Недавно был конкурс жестовой песни, и наши челябинские ребята поехали в Казань, заняли призовое место, выступали в Кремле. Они показывают, что глухие есть, что они танцуют и поют. Кстати, летом очень ждут рыбалку, у них конкурс, кто больше рыбу поймает. Много всего придумывают.
— Вам, на опыте общения с родителями, есть с чем сравнить отношение к глухим тогда и сегодня. Есть разница?
— Это небо и земля. Раньше у глухих было очень много ограничений. Работать уборщицей, дворником, посудомойкой. У нас сейчас ребята могут работать программистами, дизайнерами, в крупных компаниях. Сейчас глухой человек становится на уровень со слышащими. Есть семейные пары, где один из партнеров слабослышащий, а другой обычный, и у них дети рождаются.
— В обычной жизни вы общаетесь с неслышащими?
— У меня даже подружка есть, она глухая. Приходит и начинает ворчать, я ей говорю: «Не ворчи». Они почему-то думают, что их обманывают. Очень сложно переубедить. Они так воспринимают, потому что информацию не получают. Мне мама всегда говорит: «Как жалко, что я не слышу, что говорит внучка», но она по губам читает. У меня с детства не было даже мысли обмануть маму. Мы однажды с сестрой поругались, я ее назвала дурой. Мама дала по губам, я подумала, что мама меня услышала в этот момент. Если я даже начинаю говорить, опускаю голову, мама подходит и спрашивает: «Что ты говоришь там, не ври». Она работала воспитателем, мальчишки во время самоподготовки всегда разбегались по комнатам — и попробуй выйти. В этом плане она была строгая.
— Отмечаете ли вы свой профессиональный праздник?
— Мы собираемся, каждый делится своим опытом, каждый что-то новое узнает. Нас даже на работе отпускают, говорят: девочки, идите.
— Получается, чтобы помочь человеку в больнице или суде, необходимо вникать во все сферы жизни?
— Да, это сложно. Ходим туда же, куда идет обычный слышащий человек: в больницу, к нотариусу, в суд, к юристу. Сложно, особенно начинающим. Постепенно начинают: в ЖЭК сходить, а уже к нотариусу или в суды берут более опытных. Одно слово не так сказал — воспримут не так. Один раз был судебный процесс, и надо было сказать, «он знал об этом или не знал». Я говорю: «Ты должен сказать: знал ты или не знал». Судье это не понравилось, сказал, что нельзя применять это слово, или меня удалят из зала суда. Потом я просто перестала говорить голосом. Есть наоборот такие судьи, которые говорят: «Объясните, он понял, что я сказал?»
— Где вам нравится работать больше всего?
— Мне везде нравится. Когда пришла на ОТВ, для меня было очень страшно не то, что я не переведу. А то, как они поймут. Глухие привыкают к одному человеку. Нас же трое, они смотрят и понимают. Очень много я у них спрашиваю, они подсказывают. Например, «коронавирус» — тоже жест, они уже понимают. Слова через интернет очень быстро распространяются, по губам читают. Очень много красивых жестов. Например «черепаха». Это первый жест, которому я своих детей научила. Средний палец стал неприличным недавно. Раньше он обозначал «средне», сейчас напрочь его убрали. Мои дети когда его увидели, говорили, что дед матерится.
— Где еще приходилось работать?
— С глухими в храме еще перевожу. Подходят и говорят большое спасибо. У нас даже есть батюшка, отец Филипп, который на жестах общается. Они с такой любовью смотрят на него просто потому, что показал жестами.
— Как слабослышащие относятся к фильмам, танцам, музыке?
— А какие они песни поют! Чтобы понять, надо прийти к нам в техникум и посмотреть, как они переводят песни. Сценки показывают — загляденье. Приходят к нам слышащие на работу и говорят, что такого концерта никогда не видели. Вальс танцуют, они чувствуют вибрацию. Слушают громко музыку. В ЗАГСе когда переводишь, тоже волнительно. Они стоят прям до мурашек, для меня это комплимент, что я передала эмоции. Ездили в храм На Крови, нас было две переводчицы. Переводили про расстрел семьи царской, одна женщина заплакала. Говорит: «Мне так их жалко» — значит, я передала эмоции. Жестами можно даже кричать. Руками и жестами можно наказать, признаться в любви. Именно не хлопнуть, а показывать, передавать эмоции.
— Устаете? Как удается все успевать?
— После судебного процесса приходишь разбитая, тяжело. Сегодня у меня было учебное занятие, потом автокурсы, вечером — эфир. Мало того, я еще вечерами хожу провожу перепись населения. Тороплюсь жить, мне хочется быстренько все сделать. Руки устают: бывает, между новостями есть перерыв, опустила руки, отдохнула. А когда лекция, или судебный процесс, или в храме — полтора часа без остановок. Сейчас уже привыкла.
— Узнают вас на улице?
— Ребята говорят, мы вас видели, новости смотрят. В автобусе одна женщина говорит: «Простите, мы с вами знакомы? Мне ваше лицо знакомо». Говорить, что это я по телевизору, мне неудобно.
— Считаете ли вы свою работу чем-то особенным, важным?
— Я просто помогаю людям, я их уши и язык, ниточка в мир слышащих. Они это понимают, ценят, переводчиков они очень любят. Работая с ними, я могу знать больше их секретов, чем мама, они мне доверяют. Мамы не хотят учить язык жестов. Если мама понимает, старается жить в его мире, учит жесты — там сразу такие друзья не разлей вода, радуешься за такую семью. Когда у меня дочь стала слабослышащей, для меня был шок. Я сидела в ступоре, я ее отталкивала. Мне мама говорит: «Это твоя дочь, научишь ты ее разговаривать». Просто мы слышим, пишем, читаем, говорим, а они сначала пишут, потом читают, потом говорят. Потом я это поняла. Я помогаю им принимать и осознавать этот мир.
Анна Гаврилова
1obl.ru
04.11.2021