Улица вместо интерната?

Педагогический коллектив школы–интерната № 7 считает, что их подопечные стали пешками в игре чиновников.

На сегодняшний день это единственный русский интернат Риги. Его учителя обратились в нашу газету ровно за неделю до заседания комитета по образованию Рижской думы, на котором в нынешний четверг будет окончательно утвержден план оптимизации школ 2010 года. Где же вы были раньше? — удивилась я, ведь о том, что вас присоединяют к интернату "Ластадия", было известно еще летом прошлого года!

Правила вождения за нос
"Как только летом мы об этом узнали, а новость была для нас полной неожиданностью, то я сразу же обратился к руководителю департамента образования Гунтису Хелманису. Дело в том, что детей у нас много, здание хорошее, поэтому мы совершенно не подходили ни под один критерий оптимизации! Хелманис уверил меня, что все будет в порядке и наш коллектив вместе с учителями и детьми спокойно перейдет в отремонтированное здание "Ластадии", чей директор сейчас находится под следствием из–за педофильного скандала, который в том интернате недавно разразился", — объясняет директор школы–интерната № 7 Александр Протектор.

По словам Александра Ильича, Хелманис попросил его не поднимать шума и успокоить педагогов и родителей, что директор и сделал, будучи уверенным в том, что слову начальника департамента можно верить. Тем более что он работает с Хелманисом уже не первый год, и тот всегда проявлял себя порядочным человеком и разумным руководителем.

"Однако на сей раз Хелманис меня просто водил за нос и тянул время! — возмущается Александр Протектор. — По мере приближения часа Х мы стали понимать, что департамент нам уготовил совсем другую судьбу: наши 190 детей переходят в "Ластадию", а вот коллектив остается без работы. Директором же нового объединенного интерната будет г–жа Осе, которая в данный момент на время следствия отстранена от работы".

Обеспокоенный Протектор стал звонить Хелманису, чтобы выяснить, что происходит. Тот говорил, что для встречи с директором у него нет времени. Протектор записывается к Хелманису на прием. Тот звонит и просит не приходить, обещая все урегулировать. Время идет. Директор, уже подозревая, что стал жертвой какой–то игры, добивается встречи с главой думской комиссии по образованию Эйженией Алдермане. Она выслушала директора, но и только. Но дело не только в том, что и сам директор, и все учителя школы–интерната остаются без работы. Коллектив с самого начала выступал против переезда в другое здание.

Школа сдавала в багаж…
Как выяснилось, в Риге имеется всего три школы–интерната, которые работают по общеобразовательной программе: латышский музыкальный интернат, русский № 7 и двухпоточная "Ластадия". Плюс школа–интернат для слабослышащих детей на ул. Чака, который занимает старое частное здание, а также санаторная школа в Шмерли, где сейчас полным ходом идет возведение целого комплекса европейского уровня. Оптимизация предполагала, что после переезда школы–интерната № 7 к "Ластадии" в ее здание в Зиепниекалнсе въедут слабослышащие дети. Ради освобождения частного дома на Чака и была затеяна вся многоходовая комбинация.

Судя по официальной статистике, "Ластадия" представляет собой школу какого–то очень сложного типа. Там числится 217 детей. Правда, младших классов нет вообще, в 5–м классе — 4 ученика(2 — в русском потоке и 2 — в латышском!). Зато прочие классы многочисленны и разнообразны: тут и классы коррекции, и вечерне–заочные, и классы в тюрьме Матиса. Что за винегрет?

И почему в "Ластадии" вечерний поток считается плюсом, а в оптимизированной в прошлом году русской школе № 30 такой же вечерний поток те же чиновники департамента сочли минусом? Помню, как они заявляли, что в обычной школе не должно быть вечерников — для этого есть специальные вечерние школы. Директора 30–й школы даже обвиняли в том, что за счет этих вечерних классов она пыталась улучшить статистику.

А. Протектор говорит, что налицо — практика двойных стандартов. Особенно если дело касается русских школ. По его словам, все школы–интернаты(за исключением интернатов для детей с психическими и физическими нарушениями, а также со специальным уклоном), всегда были и есть только девятилетние. Это — норма. Но для "Ластадии" сделали исключение, разрешив набрать вечерние классы. Почему?

— Да потому, что его надо было заполнить любой ценой после того, как в 2003 году там прошел грандиозный ремонт, на который угрохали чуть ли не 6 миллионов! — говорит А. Протектор. — Эту школу держат на плаву искусственно. И там такая нездоровая атмосфера в последние годы, что и дети, и учителя бегут к нам. Так что ни о качестве образования, ни о защите прав детей при оптимизации интернатов вообще речи не идет!

Главное — деньги!
Кстати русский поток в "Ластадии" совсем маленький: в девятилетке только 45 человек, из которых 6 находятся в тюрьме. В 5–х и 6–х классах — по 2 ученика! Другой показатель — спальные места, ведь в школах–интернатах дети не только учатся, но и живут, если есть такая необходимость. Протектор уверяет, что в его школе ночуют 130–140 человек, а в "Ластадии" — только 30 плюс 63 человека из санаторной школы, которые в сентябре вернутся в Шмерли.

— Спрашивается: кого надо оптимизировать? — разводит руками директор. — Неблагополучный интернат с незаполненными классами, завхозом–педофилом и директором, который находится под следствием, или наш совершенно благополучный слаженный коллектив, где, несмотря на наличие детей из группы социального риска, даже ни одного наркомана нет! Поэтому я с самого начала и предложил Хелманису перевести русских детей из "Ластадии" к нам, латышских — в музыкальный интернат, где есть старшие классы, а "Ластадию" отдать детям с проблемами слуха. И всем будет хорошо!

Семейная атмосфера
Завуч Светлана Егорова и воспитатель Виктория Межецкая подчеркивают, что оптимизация нарушает и территориальный принцип и чиновники с депутатами не учли того, на какие деньги дети будут ездить из Задвинья( а по статистике 70% учеников интерната № 7 живут именно здесь) на улицу Московскую?
"А кто из учителей "Ластадии" будет ездить сюда, чтобы вытаскивать по понедельникам детей из квартир, из сараев, из подвалов? А это, увы, часть нашей работы, поскольку среди 190 детей в группу риска входят 149!" — спрашивают педагоги. Еще один завуч — Наталья Рукмане — говорит, что с удивлением прочитала, как г–жа Алдермане в интервью "Вести Сегодня" критиковала семейную атмосферу, которая складывается в некоторых школах и которая якобы мешает учебному процессу.

— Г–жа Алдермане просто никогда не сталкивалась с такими детьми, как наши! — горько вздыхает Наталья Валентиновна. — Работала она когда–нибудь с ребенком, у которого на глазах отец убивает мать? А у нас таких учеников несколько. Или с ребенком, который в 10 лет вместе с родителями, братьями и сестрами живет зимой на огороде в деревянной будке? Или с ребенком, о существовании которого родители–алкоголики вообще забыли? Мы здесь и создаем семейную атмосферу, чтобы отогреть этих несчастных детей, вынянчить их, дать им понять, что они хоть кому–то нужны.

Я отвечаю завучу, что, очевидно, в латышских школах такой семейной атмосферы не бывает. Другой менталитет. Поэтому "Ластадия" и пустует. Учителя кивают и грустно рассказывают, что нередко дети приходят в интернат буквально голыми и босыми — даже без трусов и носков. У 126 детей родители — безработные, а статус малообеспеченных имеют 143. И учителям не только надо доставить этих ребят в школу, не только одеть и обуть, но и к врачам отвести, и в службу социальной помощи. Ведь опустившиеся родители или старые бабушки–опекуны часто этого не в состоянии сделать.

Педагоги говорят, что они просто ошарашены цинизмом чиновников и депутатов, которые сейчас вершат судьбу этих трудных детей так, словно они пешки на шахматной доске. При переезде в другое здание большая часть учеников, которых с таким трудом посадили за парты, просто исчезнет по дороге. И окажется опять на улице. Не страшно вам будет ходить по этим улицам, г–да Хелманис и Алдермане?

http://www.d-pils.lv