Общество глухих

Достучаться до нутра

В Заполярном театре драмы прошла премьера «Дракона» по пьесе Евгения Шварца. Сказку из разряда вечных можно прочесть как антифашистский памфлет, философскую притчу или социальную сатиру. А можно — как любовную историю. Разговор с создателями новой версии «Дракона» в Норильске — наша попытка докопаться до сути.


Сцена из спектакля «Дракон»

«Пьеса написана в 1943 году, но мы играем ее как современную», — говорит о своей постановке режиссер Анна Бабанова. Исходное событие в нашей истории–притче — ядерный взрыв. В итоге сказка оборачивается комиксом с постапокалиптической начинкой, где в основе — все тот же супергерой, спасающий все ту же красавицу от все того же суперзлодея.

Бабанова рискнула представить: раз взрыв все же случился, значит, перед нами уже не средневековый город, как в пьесе, а разрушенный «город–готэм», из каждого закоулка которого веет «мусорный ветер». Эпоха потребления сделала его похожим на свалку из стиральных машин, микроволновок и холодильников. По городу бродят бомжи и маргиналы. Обмануться трудно — с самого начала в сюжете, декорациях и героях угадывается вполне реальная жизнь. При этом в городе четыреста лет правит Дракон, который любит превращаться в человека, представая в разных образах.

«Человеческие души, любезный, очень живучи, — говорит Дракон Ланцелоту, который пришел спасти от него город. — Разрубишь тело пополам — околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только... Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души, продажные души, прожженные души, мертвые души... Мои люди очень страшные. Я их кроил...».

Люди тут с повадками животных: собак, змей, ослов, попугаев. Все перевернуто, нет ничего святого. Таких людей трудно полюбить, еще сложнее — спасать, и потому фраза Ланцелота: «Что, те, кому я пытался помочь в прошлый раз, они же меня и убивали», плотно повисает в воздухе. Ничего не напоминает? Горожане, которых освобождают от 400–летнего гнета чудовища, почему–то не рады этому: они не помогают рыцарю сражаться с трехголовым змеем и даже не воодушевляются его победой. Бургомистр (его блестяще играет Сергей Ребрий) признается, что привязался к «нашему дракоше» и даже сроднился с ним. «Люблю, — говорит, — и крышка». У Ланцелота все же находятся союзники, с помощью ковра–самолета и шапки–невидимки он низвергает Дракона и, раненый, уходит в горы. А когда возвращается в город, обнаруживает, что место Дракона занято бургомистром, а жители, проклинавшие старого тирана, даже не замечают, что взамен получили нового.


Дракон (Евгений Нестеров) и горожане во главе с бургомистром(в исполнении Сергея Ребрия)

Анна Бабанова:

— Я изобретаю этот город, чтобы показать, чем может закончиться эпоха потребления, к чему мы можем прийти, если угрожать друг другу, если опять жить в жутком ожидании — ядерного удара, «холодной» или «горячей» войны... Такой страх мы испытывали давно, в детстве, тогда нас водили в бомбоубежища, противогазы надевали. И вдруг он вернулся. Мы же всегда хотели, чтобы это не повторилось, но вокруг нас сейчас слышатся возгласы: «Можем и повторить». Хочется крикнуть: «Не надо повторять, ребята, мы это уже проходили, не стоит наступать на те же грабли!» Надеюсь, мой спектакль дает возможность порассуждать и высказаться на эту тему.

***


Эльза (Инесса Талашкевич) и Ланцелот (Александр Жуйков)

Ланцелота играет Саша Жуйков. Его драный свитер крупной вязки напоминает одновременно и кольчугу, и что–то до боли знакомое из девяностых. «Во все времена Ланцелот является людям по–разному, — объясняет режиссер. — Раз в наше время героем считается Данила Багров из фильма «Брат», то и спасать мир от Дракона я отправляю парня именно в этом образе». Попадание в точку становится очевидным, кода все песни из популярной балабановской картины на сцене исполняют глухие.

Великолепную Марину Максимову и других членов общества глухих специально пригласили для участия в постановке. Жестовый язык является мощнейшим средством передачи смысла, эмоций, энергии — эту находку можно смело назвать одной из самых удачных в постановке.

«Брат» приходит наводить порядок потому, что правда не в силе, как мы выяснили «на прошлом уроке». В финале Ланцелот возвращается уже навсегда, он знает, что делать: «Работа предстоит мелкая, — говорит герой. — Хуже вышивания. В каждом... придется убить дракона». Тут проглядывает еще один смысл, библейский: Ланцелот напоминает нам и об образе Спасителя. По воде наш нью–рыцарь не ходит, но сцены в стиле Тайной вечери и преломления хлебов в спектакле присутствуют. Сопоставлять и обдумывать — удел зрителя.

***

Вместе с Анной Бабановой над спектаклем трудились: сценограф Илья Кутянский, художник по костюмам Иван Боуден, художник по свету Тарас Михалевский, видеорежиссер Михаил Зайканов, композитор Николай Морозов и хореограф Николай Реутов.

Тема любви, по мнению Реутова, превалирует в спектакле над темой политической. На вопрос «Заполярки», в чем, по его мнению, состоит главная идея «Дракона», мастер, от которого во многом зависели объем и наполнение постановки, ответил так: «Балабанов жив, и Бодров жив, и Цой жив. Жива идея. Идея желания любви, свободы, открытости, желания говорить правду. Желание не пытаться подстраиваться под удобное. Не надо подстраиваться, надо иметь смелость жить свободно. Не вседозволенно, а именно свободно. Это всегда было сложно; еще Чехов сказал про то, что надо по капле выдавливать из себя раба. Он понимал, что свобода — это тяжело, потому что это ответственность: если я делаю что хочу, я готов за это отвечать — благами, комфортом, а порой и собственной жизнью».

***

Видеорежиссер спектакля Михаил Зайканов известен норильскому зрителю по предыдущим совместным работам с нашим театром, в том числе над спектаклем «Жди меня...». В новую постановку он привнес несколько атмосферно–пространственных поворотов. То у него многозначительно рябят телевизоры, вечно настроенные на одну и ту же волну с «Лебединым озером», то сюжетообразующие моменты обретают особый акцент, как, например, в сцене, когда головы правителей (памятники тиранам) фактически оживают, шевеля губами и вращая глазами.

— Ваши проекции минимальны. Они не должны отвлекать от действия?

— Совершенно верно. И не должны мешать артистам существовать на сцене. Эту историю нельзя перенасыщать аттракционами, иначе из области рефлексии они уведут зрителя в область наслаждения. А тут не надо, чтобы нас катали на американских горках... Тут про человеческих демонов, которые живут внутри нас.

— Это смелый спектакль, по–вашему, — с его отсылами к прошлому, настоящему и будущему?

— Да, это смелый спектакль и очень важный. Он про аморфность, которая свойственна каждому, в той или иной степени. И только через возвращение героя, который приходит и срывает «толстую кожу повседневности», понимаешь, как многого мы не знали, не чувствовали. Тут начинают работать тонкие нервные окончания... Только таким драматическим способом можно побороть нашу всеобщую нечувственность, равнодушие, достучаться до нутра.


Марина Хорошевская, Фото Александра Харитонова
http://gazetazp.ru

25 мая 2018 г.

Напишите комментарий

  • Войти

Читайте также

© 1999-2023, Первый информационный сайт глухих, слабослышащих и всех в России.
Карта  Пользовательское соглашение
Срочная помощь