Новости

Неизменные камни преткновения

Качество образования детей с нарушением слуха уже лет 30 вызывает беспокойство. Уровень элементарной грамотности у большинства выпускников школ для глухих, такое впечатление, снижается с каждым годом… Из-за этого возникают сложности в социальной адаптации слабослышащих и глухих молодых людей в нашем мире. Особенно недостаток знаний и общего интеллектуального уровня проявляется при трудоустройстве таких горе-выпускников, пусть даже обладающих дипломами вузов.

10 октября 2019 года обсудить в офисе МГО ВОГ камни преткновения в обучении неслышащих малышей и школьников собрались московские глухие педагоги во главе с председателем МОГУ (Московского объединения глухих учителей) Надеждой Чаушьян, неслышащие кандидаты педагогических наук, представители ВОГ и АНО «Я понимаю». А сколько всего в российской столице глухих преподавателей, включая и руководителей различных школьных кружков и секций? На сегодняшний день – 101 человек! Итак, о чём говорили на этом «педсобрании»?

До сих пор не работает государственная система ранней помощи неслышащим детям в самый важный сензитивный период ? от 0 до 3 лет. Хотя руководство МГО ВОГ неоднократно встречалось с представителями Департамента образования по этому поводу. Ещё в 2016 году состоялась первая встреча представителей МГО ВОГ с директором Городского психолого-педагогического центра Департамента образования города Москвы (ГППЦ) Любовью Олтаржевской. Директор сообщила, что служба ранней помощи для детей с ограниченными возможностями имеется, но принять неслышащих малышей Центр не готов: нет специалистов-сурдопедагогов, нет специальной обучающей программы. Договорились о дальнейших действиях: выяснить адреса неслышащих детей, нуждающихся в ранней помощи; с полученной информацией вновь встретиться, чтобы обсудить поэтапные задачи: статистику, разработку программы, отбор специалистов; организовать группы службы ранней помощи глухим детям по районам.

Судя по сегодняшней картине ? воз и ныне там. Система раннего развития неслышащих детей в полном провале… А это значит, что проблемы продолжаются и в детском саду, и в школе.

В 2017 году на научно-практической конференции «Образование и жестовый язык» было предложено рассмотреть вопрос об организации единого Центра ранней помощи глухим и их семьям с использованием билингвального подхода. Это мероприятие прошло благодаря взаимодействию МГО ВОГ и ГППЦ при финансовой поддержке Департамента соцзащиты и Департамента образования.

Практического воплощения идея так и не получила.

В 2018 году в Московской городской думе по инициативе столичного Уполномоченного по правам человека Татьяны Потяевой состоялся круглый стол, на котором рассматривались вопросы по совершенствованию инклюзивного пространства и повышения эффективности реализации ИПРА. Там председатель МГО ВОГ Владимир Базоев поднял вопрос о том, что родители глухих детей города Москвы просят на базе детского сурдологического отделения создать отдел ранней помощи родителям детей-инвалидов по слуху от 0 до 3 лет с включением в штат специалистов со знанием жестового языка: психолога, сурдолога, сурдопедагога, т.е. в идеале это должен быть отдельный полноценный Центр ранней помощи.

И всё по-прежнему осталось на уровне заверений со стороны чиновников от образования.

Представители АНО «Я понимаю» с педагогическим образованием сами проявили инициативу ? разработали программу обучения и воспитания детей от 0 до 3 лет и предложили ГППЦ. В ответ им сказали: «Мы занимаемся только детьми от 1,6 месяцев». А это уже слишком поздно для своевременного развития глухого малыша.

В общем, мысль о налаженной системе «ясельного образования» глухих детей остаётся лишь мыслью.

В нашей стране активно пропагандируется политика инклюзивного образования. Это чётко отражается в изменениях структуры коррекционных дошкольных учреждений. Причём не в лучшую сторону. Идёт постепенное сокращение групп дневного и ночного пребывания. Педагоги и родители обеспокоены тем, что специальные сады со временем могут исчезнуть.

Программа «Доступная среда» гласит, что малыша с ограничениями в деятельности обязаны принять в любом ближайшем садике от дома. Но парадокс в том, что, в подавляющем количестве случаев, в обычных, «массовых» садах не созданы специальные условия для комфортного пребывания глухого малыша ? нет дефектолога, нет звукоусиливающей аппаратуры, нет программы обучения.

Были случаи, когда мама отдаёт глухого малыша в ясли вблизи дома, а ей говорят: «Отдайте ребёнка в другой детский сад, где работает специалист».

Или такой пример: мама-педагог отдала сына в массовый детский сад, но там не было дефектолога. И лишь помахав ФГОСом (законом о стандарте образования) перед носом заведующей, мама добилась открытия ставки дефектолога для занятий с её мальчиком.

На сегодняшний день в Москве функционируют 6 специальных дошкольных учреждений для неслышащих малышей. Только два из них ? на базе специальных (коррекционных) школ №1708 на улице Крупской и №30 имени К.А. Микаэльяна ? имеют интернаты, где дети могут находиться сутками.

Детский сад №669 на улице Давыдковской поменял статус с коррекционного на обычный. Это указано в уставе школы №1248, в состав которой входит тот самый детсад. В итоге – отменили круглосуточное пребывание неслышащих детей. И больше не принимают малышей с нарушением слуха в отдельную группу: только на равных правах в массовую. Сейчас в «давыдковском» детсаду осталась лишь одна спецгруппа из 28 глухих детей. С ними работают 4 воспитателя, 3 сурдопедагога. Поскольку ночевать теперь негде, то на занятия в эту группу ежедневно приходят лишь 4 ребёнка. Остальные – когда как. Слишком далеко живут, и родители не могут каждый день тратить на дорогу туда-обратно по 2 часа…

И что, в результате, мы имеем? Родители отдают чадо в ближайший садик, в «массовую» группу. Понятно, что должным образом с ним там не занимаются. В семь лет ребёнок идёт в первый класс. По идее он должен уже читать короткие рассказы. Но в первом классе его учат проговаривать и писать элементарное «здравствуйте», «до свидания». Педагог теряет время на то, чтобы дать такому ученику хоть какой-то базовый словарь. А уважаемый наш ФГОС не ждёт, когда первоклассник освоит положенные детсадовские знания и умения. ФГОС требует выполнения программы первого класса.
Разве можно построить на хлипком фундаменте хороший добротный дом? Нет! Нет словарной базы ? нет надёжной опоры для получения новых знаний и умений. В итоге страдают и дети, и учителя, и родители.

Елена Соловейчик, неслышащая мама, утверждает, что пора менять программы дошкольного обучения в соответствии с современными тенденциями. Та методика, которая используется в специальных группах, устарела. Она считает, что нужно включать дактилологию, жестовый язык и больше часов на обучение понимания текста, а не тратить время на пустую зубрёжку табличек со словами устным методом.

Педагоги и родители сетуют на то, что в одном классе учатся дети с разным интеллектуальным, слуховым, образовательным уровнем. Педагогу приходится применять дифференцированный подход к каждому ученику согласно ФГОСу. «Учителя должны составить программы обучения на каждого ребёнка с учётом вариантов ФГОС», ? прозвучало как-то на одном из школьных педсоветов.
Если вспомнить советские годы сурдопедагогики, то там классы формировались с учётом способностей школьников к освоению учебного материала:
? «хорошие слабослышащие» и грамотные продвинутые глухие с внятной речью и тренированным восприятием устного слова ? в первое отделение школы слабослышащих;
? слабослышащие с маленькими остатками слуха (как правило 3-4 степень потери слуха), имеющие проблемы с устной речью и её пониманием ? во второе отделение школы слабослышащих.
? глухие (с той же 4 степенью потери или совсем без слуха) отправлялись в школу для глухих.

При школах и для слабослышащих, и для глухих имелись отдельные классы, где обучались умственно отсталые (сейчас принято говорить «с ментальными особенностями») и «ЗПРшники» (с задержкой психологического развития).

Сейчас из-за моды на толерантность и инклюзию в одном классе могут оказаться и интеллектуально развитой неслышащий ученик, и его ровесник с ЗПР, и глухой ЖЯшник, и свободно разговаривающий слабослышащий ? все вперемешку. В результате такого смешения развитый ученик недополучает знаний потому, что учитель занят втолковыванием материала ЗПРшнику. А тот, в свою очередь, не может усвоить нужное, потому что совершенно не подходит методика обучения. В результате – мучаются все, включая учителя, который хочет просто учить, а не учить кого-то учиться…

Не секрет, что рейтинг школы теперь зависит не от качества, а от количества учеников. Зарплата учителя тоже зависит от того, сколько «голов» в его классе. Вот и берут всех подряд. Двенадцатилетнего подростка, который по медицинским показаниям сидел дома и еле-еле связывает слово со словом, могут направить к его ровесникам, в седьмой класс, которые из года в год вместе с учителями корпели над учебниками. Ничего хорошего из такой инклюзии и такого понимания «равноправия» не выходит.

Сейчас школьники учатся по новым федеральным учебникам для массовой школы. Педагогическая практика показала, что они по своему содержанию сложны для неслышащих детей. Учитель истории Елена Сильянова объясняет так: у неслышащих школьников недостаточно сформирован навык понимания текста, ограничен словарный запас, нет понимания реалий современной жизни, отсутствуют навыки мышления (обобщение, анализ, синтез). Новая линия учебников по истории России под ред. А.В. Торкунова (6-10 класс) отличается сложными текстами (лишняя детализация, обилие дополнительных исторических персонажей, значительный объём терминологии).

Раньше глухие школьники учились по пролонгированной программе 11 лет, получая неполное среднее образование. В 10 классе они проходили материал учебника 8 класса для массовой школы, а в 11 классе ? материал учебника 9 класса. Это позволяло учителю истории не только дать материал, но и закрепить его повторением. В среднем каждый учебник по истории изучался не за один учебный год, как сейчас, а за полтора.
Глухие педагоги считают, что отвергнутые сейчас учебники для коррекционных школ больше подходят для глухих детей. В них материал адаптирован, чётко определён словарь.

Хотя последнее предложение вызывает опасение у тех родителей, которые с рождения усиленно занимаются со своими детьми, и их чада опережают в развитии стандартного ученика школы для глухих. И зачем им тогда адаптированные и упрощённые учебники так называемого «восьмого вида»?
В Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации» до сих пор нет чёткости в изложении о роли и месте русского жестового языка в становлении личности человека с нарушением слуха.

Глухие педагоги недовольны: о жестовом языке говорится как о государственном языке, как о средстве общения, но нигде не прописано, что ЖЯ является инструментом качественного образования, что его надо обязательно знать и использовать. Использование РЖЯ упоминается только во ФГОСе (вариант 1.4) для глухих детей в образовательном процессе глухих с интеллектуальными нарушениями и с тяжёлыми множественными нарушениями развития. Нужно найти способ включения формулировки во ФГОС об обязательном знании и использовании ЖЯ в садах и школах для всех видов обучения.
Но против «обязательности» освоения ЖЯ восстанут родители, развивающие своего ребёнка «оральным» методом, который может – при правильном, грамотном, не формализованном подходе и усердии – приносить неплохие результаты. Также тезис об «обязательном ЖЯ» не поддержат слышащие сурдопедагоги советской закалки.


Как заявили на собрании МОГУ, в московской системе образования ограничен допуск квалифицированных глухих педагогов к преподаванию основных предметов в школах для детей с нарушением слуха. А ведь конвенция ООН о правах инвалидов (статья 24 «Образование») утверждает: «Государства-участники содействуют освоению жестового языка и поощрению языковой самобытности глухих; обеспечивают, чтобы обучение лиц, в частности детей, которые являются слепыми, глухими или слепоглухими, осуществлялось с помощью наиболее подходящих для индивида языков и методов, и способов общения и в обстановке, которая максимальным образом способствует освоению знаний и социальному развитию (п.3). Чтобы содействовать обеспечению реализации этого права, государства-участники принимают надлежащие меры для привлечения на работу учителей, в том числе учителей-инвалидов, владеющих жестовым языком…» и/или азбукой».

В квалификационных требованиях к сурдопедагогу нет записи о том, что учитель, работающий с неслышащими, должен знать хотя бы базу словаря русского жестового языка. Сказать, что в специальных школах вообще запрещают использовать жестовый язык, неправильно. Во внеурочное время мероприятия проводятся с участием переводчика жестового языка. Воспитатели в общении с детьми используют ЖЯ. Ученики поют песни на жестовом языке. То есть сейчас в школах жестовый язык используют. Но как вспомогательное средство. Не более.

На собрании МОГУ присутствовали кандидаты педагогических наук: председатель МГО ВОГ Владимир Базоев и начальник отдела образования и трудоустройства УСПиР аппарата ВОГ Дмитрий Алексеевских. Они рассказали, что ВОГ постоянно встречается с представителями Департамента образования. Чиновники в курсе проблем специального образования детей с нарушениями слуха, пытаются совместно с ВОГ найти решения. Может быть, спустя несколько лет что-то и сдвинется в удалении камней преткновения, которые мешают получению качественного образования. Хочется верить. Что-то очень долго мы надеемся. Но как говорится: «Вода и камень точит». Положительный исход зависит от поддержки главных заказчиков образовательных услуг ? мам и пап.

Итак, инклюзивная образовательная политика подходит не для всех детей с нарушениями слуха. Сейчас просто сломана цепочка специального образования детей с нарушениями слуха: ранняя помощь ? дошкольное обучение ? школьное образование ? приобретение профессии. Камни преткновения, о которые запнулась российская сурдопедагогическая практика, неизменно лежат на дороге, и никто их не убирает…

По итогам и выводам учительского форума МГО ВОГ планирует составить резолюцию, которая будет направлена грядущему общероссийскому съезду дефектологов.

Текст: Марина Аврина
Фото: Антон Зеленин

МНЕНИЕ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА

Уже много лет сурдопедагогика России находится в пропасти. Прежняя система «орального» обучения сейчас превратилась в полную профанацию и погрязла в формализации, помимо этого против неё ведётся чёрный пиар в духе «это насилие над глухим ребёнком». Новый подход – через жестовый язык – застрял в чиновничьих циркулярах, которые не дают хотя бы одной школе поставить полноценный многолетний и объективный эксперимент с одним классом и с методикой полноценного применения ЖЯ как инструмента обучения и познания.

Начальник отдела образования и трудоустройства УСПиР аппарата ВОГ слабослышащий Дмитрий Алексеевских на этом собрании, о котором рассказывается в репортаже, заявил, что чиновники от образования просто недоумевают: из-за чего сыр-бор? Ведь по документам почти все неслышащие выпускники коррекционных школ и отделений успешно сдают ЕГЭ и ГВЭ (ГВЭ – это вариант ЕГЭ, адаптированный для инвалидов), и вообще количество глухих студентов в вузах увеличилось.

Что же следует из слов Алексеевских? Получается, что министерство просвещения резонно мыслит так: если всё в порядке с экзаменами, то зачем проводить реформы?

Но ведь на деле совсем не так, и всё больше и больше глухой молодёжи выходит в мир совершенно беспомощной, не умеющей и строчки понять без переводчика, зато уверенной в своей уникальности, поддерживаемой апологетами ЖЯ-культуры.

Интересно, а как же неслышащие выпускники сдают экзамены? Интересно, каким образом комиссия, проверяющая ответы по ЕГЭ, пропускает таких горе-учеников? Интересно, почему коррекционные школы и отделения из года в год рапортуют о своих успехах и достижениях, радуя разные комиссии показательными концертами и открытыми уроками, а грамотных глухих по-прежнему нелегко найти.

С этим вопросом я обратился к недавно закончившим школу ребятам из МИЦ (Молодёжного инновационного центра МГО ВОГ). По их словам, всё просто: несмотря на видеокамеры и надзор, учителя и переводчики, присутствующие на экзаменах, умудряются подсказывать своим подопечным. Достаточно, например, встать спиной к камере на несколько секунд и незаметно на ЖЯ показать, какой правильный пункт из теста выбрать…

А есть ещё такой негласно практикуемый приём: ребят натаскивают писать, например, два шаблонных текста – о войне и любви. Заучиваются общие фразы, стандартные формулировки. А на экзамене попадётся, к примеру, сочинение «Любовь в произведениях Пушкина», и недоросль, вспомнив затверженное, пишет типа так: «Пушкин много писал про любовь в своих произведениях. Что такое любовь? Настоящая любовь является единением душ. Любовь возникает подобно вспышке молнии…». Проверяющая комиссия, получив такой опус, ставит обычно тройку. Экзамен сдан!

Разумеется, самые безнадёжные, которым даже подсказки и тяга за уши не помогли, пересдают экзамены заново. Но таких единицы.
Может, ребята из МИЦ сочиняют? Вполне возможно, в наших школах такого безобразия нет и не может быть!

А если ребята не выдумали? Что тогда получается? В погоне за честью мундира и из-за боязни наказания от вышестоящих инстанций школы просто занимаются очковтирательством, радуя чиновников благолепными отчётами о результатах выпускных экзаменов. Чиновники, в свою очередь, не видя проблем, не допускают никаких реальных изменений во ФГОСах. Этот заколдованный круг ярмом висит на российской сурдопедагогике десятилетиями.
Сами школы, по большому счёту, нельзя обвинять: на подобные махинации они пускаются из-за безвыходной ситуации. Создана порочная система, в которой из-за неспособного к учёбе или не желающего учиться ребёнка наказывают педагогов и директоров: не смогли, не оправдали, не вытянули!

Школы, может, и рады учить как следует, но как? Если из детских садов выходят глухие дети, абсолютно не понимающие мир вокруг, а помимо этого туда же, в школу, пихают разного рода «ментально особенных»… Поэтому в школах на вес золота ценятся те неслышащие дети, которых вовремя «наставили на путь истинный» ответственные и грамотные родители, неважно – глухие или слышащие, оральным или жестовым методом. Есть кого показать разным комиссиям и инспекторам, чтобы те решили: все ученики в этой школе такие!

В вузах и колледжах глухих берут охотно, несмотря на их детсадовский уровень. В помощь им – всякие специализированные центры, как, например, в Бауманке. И получают такие «специалисты» дипломы и никуда не могут устроиться, потому что даже заявление о приёме на работу не в состоянии написать… Кое-кто высказывает мысль: колледжи и вузы берут неслышащих горе-студентов лишь потому, что за счёт таких учащихся учебные заведения получают нехилые вливания за счёт программы «Доступная среда». Давайте не поверим!

Будет ли толк от собрания глухих педагогов 10 октября? Если на нём не было никого из Департамента образования? Посидели, пар выпустили, съезду дефектологов пожалуются...

Система образования глухих обрушилась. А все эти ФГОСы, все эти новомодные инклюзивные методы помогают ей ? как мёртвому припарки.

17 октября 2019 г.

Комментарии

Пользователь
Гость 18.10.2019 10:09
Все что тут написали вызывает только недоумение. Во-первых. Основной проблемой падения грамотности среди неслышащих - это сами глухие преподаватели и учителя, которые и русского языка не понимают в прямом смысле, им только на ЖЯ общаться. При советской власти глухому невозможно было поступить в педагогический институт, туда их просто не пускали. Во-вторых. До настоящего времени допускают искажения в истории отечественной сурдопедагогики. Хотя бы взять из истории аббата Эпе, основателя первого учебного заведения для глухих, но совершенно забывают про тот маленькую деталь о Венском Институте Глухонемых, где глухих обучали с помощью дактильной и письменной речи, ведь недаром глухой художник Гампельн знал три иностранных языка. А мы и своего родного русского языка не можем освоить как положенно. В-третьих. Это бред какой-то, что глухого новорожденного можно научить ЖЯ с 0 возраста. Новорожденный - большую часть времени спить и грудное молоко употребляет. Ясно, что тут Надежда Чаушьян с ребенком не занималась, иначе такой бредовой ерунды не предлагала бы. Основной проблемой падения умственного развития выпусников специализированнх школ для инвалидов глухих, подеркнул даже как угрозой для отечественной сурдопедагогики, представляют сами глухие учителя. Нельзя было принимать в педагогические вузы, тем более в дефектологические отделения глухих. Сам окончил исторический факультете педагогического универститета, инвалид по слуху с рождения, но работать преподавателем в школе для глухих считаю преступлением против самых глухих. Глухим нужно постоянно давать информацию, постоянно им рассказывать что-то новое, что-то свежее, и главное заставлять их читать книги на русском языке. А у нас уже произошла контрреволюция против русского языка, им ЖЯ теперь подавай.
Пользователь
Гость 18.10.2019 11:19
У нас всегда боятся сообщать правду о глухих. В Москве в 1920-ые годы существовали три института для глухих. Это Первый Институт Глухонемых на Донской улице, Второй Институт Глухонемых на Шаболовке, где неслышащих обучали с помощью устной методики. Существовал и Третий Институт Глухонемых, который просуществовал почти 95 лет, и почему-то про него мало сообщают. А все дело в том, что этот институт находился не Москве, хотя он именовался как Третий Московский Институт Глухонемых, в Перерве под Москвой; и направляли туда глухих москвичей со всей Москвы с диагнозом "дебильники". Стыдно видать отечественным суропедагогам было сообщать об этом институте, где глухих детей обучали с помощью ЖЯ. А вот сама 65 школа для глухих детей существовала для детей умственно-отсталых. Все мы боялись туда попасть, а теперь глухие из 65 школы стали преподавателям и членами МОГУ. Что можно от них ждать, от УО.
Пользователь
Гость 19.10.2019 06:53
Наверно,надо было смешать разные методы обучения глухих в одну систему,более совершенную и лучшую.Как выше говорится,с помощью дактильной и письменной речи,где там три иностранных языка выучил глухой художник Гампельн,и с помощью оральной речи и с помощью жестового языка.
Пользователь
Гость 19.10.2019 07:07
Продолжение выше.
А что этот сукин сын Миша Веселов-Берр почему нигде не может устроиться на престижных профессиях в обществе слышащих помимо общества глухих ВОГ,несмотря на его хорошо поставленную речь и писательской способности?)
И работает редактором журнала,да?Где его читают лишь пара сотен 100-200 глухих от силы,остальные 95 процентов менее или более не грамотны и зачастую не могут понять смысла в журналах и книгах.
Если бы не было общества глухих,где удобно и тепло устроились Веселов ,Паленный,прочие и воры,то Миша бы работал рабочим на заводе))) ник asur
Пользователь
Гость 21.10.2019 15:45
Многие почему-то упускают, что глухой должен не только читать, но и ПРОГОВАРИВАТЬ читаемый текст, или потом рассказывать о прочитанном. Только тогда усваивается и закрепляется материал. Причем рассказ не должен противоречить прочитанному тексту. Так как глухой не может слушать учителя, следовательно должен сам читать вслух.

Уровень образования, знаний познается в сравнении, следовательно, в группе школьников должны быть слабослышащие и сильные. Так и подтягиваются остальные. По такому пути шла 30-ая школа времен Микаэльяна. Но сейчас проблема в том, что слабослышащие предпочитают учиться в массовых школах, им то надо расти самим, а не быть примером для слабых. В итоге в коррекционных учатся слабые примерно одного уровня.
Пользователь
Гость 21.10.2019 17:01
В коорекционной школе был двоечником по русскому языку, алгебре и геометрии, у меня не было никакого желания быть среди сильных и отличников, домашние задания не выполнял, в старших классах прогуливал уроки. По окончании школы поступил в ПТУ, с советским слуховым аппаратом посещал все уроки и не пропускал практику, выбрали комсоргом, затем стал командиром группы, где были 35 слышащих пацанов. У меня не было желания учиться, тем более иметь высшее образования, хотел поступить в АЗЛК простым рабочим, но там были проблемы, работы не было, поступил в техникум просто так, после окончания техникума, работал не по специальности. Поступил в заочное отделение, когда отменили вступительные экзамены по иностранным языкам, с первой попытки поступил на первй курс, наверно повезло. Мы должны любой ценой поддерживать вопрос о необходимости существования коррекционных школ. Вся проблема в том, что в ЦП ВОГе работали лица, инвалиды по слуху, которые окончили обычные массовые школы. их надо было гнать в шею из ВОГа, они и разволили идеал наших школ, где мы учились.
Пользователь
Гость 21.10.2019 19:35
А есть ли разница между коррекционной или обычной школой, если ученик не учится, а прогуливает уроки? Если ему все равно, нет желания расти, то и система школы не имеет значения.
Пользователь
Гость 22.10.2019 12:27
В коррекционной школе школьнику вопреки его желаниям он получал знания, которые ему пригодились. Ведь нельзя преугадать кем он будет и кем он станет. Прогулял урок, так на следующем уроке ему и дадут дополнительные занятия. У вас ВОГе есть граждане, которые еще в школе мечтали стать генеральными директорами, руководителями каких-то компаний, а какой теперь результат... Одно дело быть профессионалом своего дела, своей избранной профессии, проходить соответсвующую профподготовку и обучение. Фраза : "нет желания расти" - оно ничего не объясняет. Ведь в России очень многое зависит не от способностей самого человека, а от его финансовых возможностей, точнее все решают деньги его родителей, и только родственные связи дают возможность россиянину "идти в депутаты". Советская система школ для инвалидов по слуху давала множество положительных сторон: она действительно давала знания, которые позволили проходить обучение среди обычных людей, позволяла уже бывшему школьнику в дальнейшем самостоятельно решать различные вопросы и проблемы, но самое главное - русский язык всегда был на первым месте.

Напишите комментарий

  • Войти

Читайте также

© 1999-2023, Первый информационный сайт глухих, слабослышащих и всех в России.
Карта  Пользовательское соглашение
Срочная помощь