В Швеции и Америке человек, не знающий пальцевой азбуки и минимального набора из 20–40 жестов, не может стать полисменом, стюардом, муниципальным работником. Во многих странах он является вторым государственным языком. Но не в России!

Уважаемый главный редактор! Отрадно видеть, что «Столичная вечерняя газета» уделяет большое внимание решению социальных проблем инвалидов. Если бы остальные издания города действовали так же, возможно, и власти активизировали бы свою деятельность в этом направлении. Пока, к сожалению, на этом фронте чаще всего наблюдается затишье. 3 декабря в России тихо прошел очередной Всемирный день инвалидов. Между тем на словах наша страна взяла курс на интеграцию инвалидов в общество более десяти лет назад.

На Западе придумали термин «люди со специальными проблемами». Мы редко, но все-таки применяем другой синоним слова «инвалиды» – «люди с ограниченными возможностями». Хорошо, что уходим от слов типа «слепой», «глухой», «немой», которые в обиходной речи являются ругательными, наметилась тенденция говорить: «неслышащий», «слабослышащий», «невидящий». Чем быстрее мы трансформируем свой язык в сторону политкорректности, тем быстрее изменится отношение к инвалидам. Пока же мы идем странным путем.

С незапамятных времен в России считается, что любую проблему можно решить, взяв ее штурмом. Так когда-то появились и продолжают действовать специальные учреждения для инвалидов. Чтобы не портить праздничный вид столицы, по указанию Сталина их разместили в Подмосковье. Инвалиды трудятся на предприятиях, которые не приносят прибыли. Спецшколы для «проблемных» тоже небольшая подмога – дети, учась в них, отстают от нормальных сверстников года на четыре. Нужны ли эти гетто? Адаптировать инвалидов к нормальной жизни можно, позволив им жить в обществе. Социум пока к этому не готов. Например, на Западе автобусы, кинотеатры, туалеты сделаны удобными для людей со специальными проблемами. В метро около края платформы наклеена бугристая резиновая полоса – слепой не зайдет за предупредительную черту. У нас же до недавнего времени не обращали внимания на телефонные кабинки (те, которые наполовину открыты). Невидящий человек, шаря палочкой по асфальту, думает, что дорога свободна и спокойно идет… пока не ударится головой о будку. За границей инвалиды чувствуют себя более комфортно. Светофоры снабжены звуковым сигналом, в Москве подобное новшество есть только возле Общества слепых.

Понимание – другая актуальная проблема для инвалидов. Однажды я была свидетелем того, как слабослышащая женщина пыталась поменять билеты в кассе кинотеатра. Она говорила плохо, но понятно. Кассирша даже не стала напрягаться: вернула деньги и отчаянно замахала руками – мол, уходи. Пришлось объяснить девушке, чего хотела ее собеседница. Кстати, на Западе «проблемные» люди имеют при себе карточки: «Прошу Вас говорить медленно, хорошо артикулируя. Спасибо, теперь я понимаю вас гораздо лучше».

В Швеции и Америке человек, не знающий пальцевой азбуки и минимального набора из 20–40 жестов, не может стать полисменом, стюардом, муниципальным работником. Значение жестового языка как родного для глухих общепризнано. Во многих странах он является вторым государственным языком. Но не у нас, не в России! Инвалиды часто не понимают здоровых. У них даже есть шутки из серии «Как смешно говорят слышащие». Например, фразу «наступил Новый год» они показывают двумя жестами: «топнуть» и «Новый год» (у них нет понятия «наступил» в смысле «начался»). Своеобразно выглядит сурдоперевод фильмов. «Шито белыми нитками» переводится как «это фальшиво»; «не кати бочку» будет «перестань говорить неправду»… Глухим неведомы многие идиомы. Поэтому читать книги для них проблема, глухие их не понимают. Даже телевидение не восполняет для них информационный вакуум. Инвалиды утверждают, что из сурдопереводчиков только Татьяна Котельская адаптирует и сокращает текст, делая его доходчивым. Остальные «шпарят» с такой феноменальной скоростью, что их невозможно понять.

Вернуть людей с ограниченными возможностями в общество могут прежде всего родители. Даже если малыш родился глухим, его можно научить внятно говорить, пользоваться остатками слуха. Если купить специальный слуховой аппарат, ребенок сможет учиться в обыкновенной школе. Кстати, нездоровые дети неплохо успевают: они чутко ловят слова учителя, сидят на первой парте. Бывает, однако, что инвалиды сознательно абстрагируются от общества. Часто можно видеть растиражированные лозунги глухих: «Наш язык жестовый, мы такой народ»; «Не протезируйте нам слух, не лишайте нас самобытности»… Вы не чувствуете своей вины? Не будьте нравственными инвалидами!

Наталья Сергеева, социальный работник