"Познер приглашает в эфир". Владислав Александрович Третьяк - гость

Владислав Александрович Третьяк - гость

Президент Федерации хоккея России, первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по физической культуре и спорту.


ВЛАДИМИР ПОЗНЕР: Здравствуйте. Сегодня гость нашей программы – Владислав Третьяк, человек, не нуждающийся в особых представлениях. Добрый вечер.
ВЛАДИСЛАВ ТРЕТЬЯК, президент Федерации хоккея России: Добрый вечер.

В.ПОЗНЕР: У нас есть сайт, и на этом сайте мы вывешиваем заранее, кто у нас будет в гостях. И зрители Первого канала присылают вопросы. Довольно много вопросов, обычно я отбираю 5 наиболее интересных. Это у нас называется "vox populi", глас народа. Виктор Александрович Проценко: "Что в своей жизни Вы никогда не делали, но хотелось бы?" Есть ли что-нибудь такое?

В.ТРЕТЬЯК: Не летал в космос, но очень хотел. Потому что в наше время самые популярные люди были космонавты и хоккеисты.

В.ПОЗНЕР: Николай Юрьев-Медин: "Нравится ли Вам время, в котором Вы живете? Если нет, то в какие времена Вам хотелось бы жить?"

В.ТРЕТЬЯК: Я могу один анекдот рассказать?

В.ПОЗНЕР: Можете хоть несколько.

В.ТРЕТЬЯК: Внучок спрашивает дедушку: "Дедушка, тебе сколько лет?" Он говорит: "Да вот уже 95, внучок", а он говорит: "А когда ты лучше жил? При Сталине, Брежневе, Хрущеве, Ельцине, при Путине?" Он говорит: "Ну, конечно, при Сталине" - "Дедушка, как же так? Я читал, столько людей погибло. Да, во время войны он сделал много, но сколько людей погибло, когда он был генеральным секретарем". Он говорит: "Ну, а девочки-то молодые были". Поэтому, конечно, ты вспоминаешь свою молодость. Наверное, в каждом отрезке времени есть что-то потрясающее и хорошее, и положительные, и отрицательные стороны. Поэтому я думаю, что моему поколению посчастливилось жить в разных государствах, в разных структурах. Смотреть, как все меняется. Россияне, наверное, больше всех испытали тех экзаменов жизни, которые нашей стране выпали за эти 70-80 лет. Конечно, иногда хочется спокойствия как в Европе. Уже все ясно, 100 лет. Но это, может быть, не так интересно. Для меня лично интереснее то, что здесь происходит, потому что это борьба. Как для спортсмена, она очень мне близка. Поэтому я думаю, что я бы согласился с тем, чем я живу.

В.ПОЗНЕР: Мария Игоревна Афанасьева: "Говорят, что за границей воспитание молодежи куда лучше, чем в России. Вы с этим мнением согласны?"

В.ТРЕТЬЯК: Не всегда. Вообще, молодежи плохой нет. Я думаю, что молодежь везде одинакова, только с ней надо работать. И сегодня государство делает – сегодня, вы знаете, год молодежи объявлен. Спорт, кстати, очень много делает для воспитания молодежи, чувства патриотизма.

В.ПОЗНЕР: Я всегда настороженно отношусь к таким вещам, как год чего-то, год того-то. Во-первых, потому что это часто бывает несколько формальная вещь. А потом год был – и забыли, и до свидания, и до следующего года. Поэтому я не уверен, что объявление, что это Год молодежи, обязательно приносит плоды.

В.ТРЕТЬЯК: Я с этой стороны смотрю уже как депутат Государственной Думы. Потому что когда Год молодежи, тогда больше финансов выделяется на молодежные программы. Поэтому это очень важно. Поэтому я, когда еще был председателем комитета, хотел, чтобы этот год был. Потому что под это можно многое сделать. А с другой стороны, я с Вами согласен. Иногда бывает, что год прошел и все забыли. Но хотелось бы, чтобы этот год растянулся. Потому что есть программы, которые на несколько лет – на 5 лет вперед идут. И поэтому иногда за это борешься, и я в Государственной Думе тоже это делаю.

В.ПОЗНЕР: Иван Шаблов спрашивает: "Как Вы думаете, почему в самой богатой стране столько бедных?"

В.ТРЕТЬЯК: Наверное, не умеем руководить особо нашей страной. Я думаю, что те богатства, которые у нас есть, то богатство земли… Иногда летишь, в Сахалин, на Камчатку – 5 часов летишь, ни одного света нет вообще практически. Какое богатство, какая большая территория! Наверное, надо учиться управлять. А если не умеем, так учиться у других. Я всегда говорю, что не надо выдумывать велосипед, он есть уже. Мы, русские, иногда хотим отличаться от всех. А почему нет? Взять что-то хорошее у канадцев, у американцев, или в Европе. Я думаю, это тоже можно сделать. Поэтому я думаю, что многое зависит от руководства. Потому что у нас привыкли слушать – у нас царь, руководство и мы, в общем, подчиняемся этому.

В.ПОЗНЕР: Вот как раз в развитие вашего ответа. Антон Сергеевич Цвилих пишет: "Вы допускаете возможность того, что Россия, пройдя через все ужасы советской власти, тем не менее, не усвоит полученный урок и снова придет к тоталитарному режиму власти?"

В.ТРЕТЬЯК: Я думаю, что никогда больше не придет. Я думаю, что люди почувствовали запах свободы, демократии. Многое положительное, хотя и есть отрицательное, естественно, - и мы это знаем. Но, все-таки, больше положительного. И я думаю, что сейчас уже обратно никогда не вернется то, что было.

В.ПОЗНЕР: Таков vox populi. Теперь, если Вы позволите, я буду задавать собственные вопросы. Первый вопрос касается вашего ухода из большого спорта, когда вам было 32 года. Я знаю причины этого. Вы хотели больше уделять внимания семье – это понятно. Вы неоднократно говорили, что нисколько не жалеете о том, что приняли это решение. Более того, что спорт этот вам уже надоел прилично, вы уже 15 лет были в нем и даже были готовы сжечь свою форму в какой-то момент – это я все читал. Но вот что мне интересно. Значит, вы сегодня, по крайней мере, я это прочитал где-то, не играете сами, даже для себя. И что будто бы это по состоянию здоровья. Во-первых... Я понимаю, что это личный вопрос, вы можете не отвечать на него, - но что ж такое Вам мешает играть? А главный вопрос такой: выходит, что большой спорт, которым мы все восхищаемся, разрушает человека?

В.ТРЕТЬЯК: Ну, если откровенно говорить, то, конечно, он вреден для здоровья. Потому что человек, чтобы сегодня достичь каких-то высоких результатов – стать олимпийским чемпионом, чемпионом мира - должен полностью себя, все свое здоровье, все свое тело отдать спорту. А это высочайшие нагрузки, недосыпание, травмы, недолечивание травм. Естественно, большинство спортсменов, после того как уходят, имеют очень много проблем со здоровьем. Я не хочу сказать, что у меня большие проблемы со здоровьем, но врачи мне говорят: "Сейчас, Владислав, ты должен только ходить, даже не бегать". Потому что кости и суставы, которые я нагружал в свое время, а вратарь – он всегда, знаете, в такой стоечке стоит, согнутый, у него всегда проблемы со спиной. Слава Богу, у меня была проблема, но мне ее решили моментально. Один китаец, врач просто что-то сделал со мной, и у меня все встало на место. Но суставы уже болят. И если я дальше буду активно заниматься спортом, то мне просто придется менять тазобедренный сустав. Там настолько все перетерлось, смазки не хватает, и поэтому я не играю. И еще - чтобы играть в хоккей, нужно тренироваться хотя бы раз в неделю. А у меня просто сейчас нет времени, и я не могу ходить на тренировки.

В.ПОЗНЕР: И не хочется?

В.ТРЕТЬЯК: В ворота – не хочется. Вот я на Красной площади поиграл, побегал – я потом всю жизнь буду вспоминать, тем более с внуком я вышел на Красную площадь. Это историческое событие, это пропустить было нельзя, и я играл в защите. Но после этого ходил по Думе как утка – у меня болели паха, у меня болели руки. И я думал: "Ну, зачем?" Просто это очень сложно, и я не хочу насиловать себя, поэтому я не играю за ветеранов.

В.ПОЗНЕР: Тогда скажите мне вот что. Когда родители, особенно сегодня, понимая, что профессиональный спорт ныне приносит очень большие деньги… Очень большие деньги, и я считаю, что это вполне оправданно, потому что сами спортсмены генерируют большие деньги, люди ходят на них. Но когда родители берут ребенка 5 лет.. Когда Вашему внуку было 5 лет, его начали тренировать. Готовя его к этому самому, о чем Вы говорите. Они понимают, что, с одной стороны, может быть, они его обеспечивают материально на будущее. Но он не обязательно станет великим игроком, а вот травмы он получит такие, что на всю жизнь. Как тут быть?

В.ТРЕТЬЯК: Я всегда думаю, что если у человека есть желание... Вот у меня было желание: я за 21 год я не пропустил ни одной тренировки. Ну, это сумасшедший.

В.ПОЗНЕР: Но вы понимали, чем это грозит?

В.ТРЕТЬЯК: Нет, я получал удовольствие от того, чем я занимаюсь. Также мой внук, он может по 3 тренировки в день. Ему говорят: "Да все, хватит, сядь, ты устанешь" - "Нет, дедушка, я хочу играть", - вот и все. Я ему не запрещаю и мы его не подталкиваем – он сам любит этот вид спорта и сам получает удовольствие от того, что играет. Конечно, Вы правильно говорите, есть родители, которые думают о будущем и думают, что он будет зарабатывать большие деньги. Но 1% от всех могут попасть даже в КХЛ. Поэтому заставляют его, и, конечно, у него ничего не будет получаться. Потому что если его заставлять, человека, он не будет талантливым хоккеистом, потому что у него будет неприязнь, он не будет получать удовольствие, он никогда не достигнет больших результатов. Есть средние, которые талантливы на каком-то периоде, родители хотят, думают об этом. Но они тоже очень много теряют. Сегодня чтобы мальчик занимался хоккеем, его надо привезти-увезти, в 5 лет надеть ботинки. Это же вся семья задействована, это все сложно очень.

В.ПОЗНЕР: Хорошо. Допинг. Я не могу утверждать, поскольку, как говорится, свечку не держал. Но у меня нет никаких сомнений, что и в советское время, и в постсоветское время те или иные наши спортсмены принимали допинг. А Вам что-нибудь об этом известно? Я понимаю, что Вы на своем посту – Вы же возглавляете нашу Хоккейную Федерацию, Вам надо быть осторожным.

В.ТРЕТЬЯК: Я всегда осторожен, честно хочу сказать. Я играл 15 лет за сборную. Мы ни разу... Может быть, нам что-то клали – мы не знаем, понимаете? Нам дают таблетки восстановительные, но я никогда не чувствую, чтобы там что-то такого...

В.ПОЗНЕР: Но хоккеистов ведь не проверяли?

В.ТРЕТЬЯК: Проверяли. На Чемпионатах мира всех проверяют. На Чемпионатах мира, на Олимпиаде всегда проверяют.

В.ПОЗНЕР: Но наших никогда не выгоняли за это, насколько я помню?

В.ТРЕТЬЯК: Нет, у нас никогда не было. Вы говорите про родителей, ведь есть родители, которые, действительно, идут на это, ради того чтобы их мальчик быстро заиграл и получал деньги. Во многих видах спорта есть такое. И сегодня и в Государственной Думе, и во многих Федерациях мы хотим сделать закон, чтобы очень большие неприятности были у тех людей, которые занимаются пропагандой этого и продают - как наркотики. Есть люди, которые продают эти дела. И в этом сговоре врачи, тренеры. А что спортсмен? Он, когда на него давит тренер, не сопротивляется. Поэтому мы хотим, чтобы и тренера, и тех людей, которые этим делом занимаются, очень серьезно наказывали. Потому что это зло надо останавливать.

В.ПОЗНЕР: Пока такого закона нет?

В.ТРЕТЬЯК: Пока такого закона нет, поэтому мы сейчас хотим сделать, чтобы было серьезное наказание. Потому что если мы это не остановим... Понимаете, есть такие виды спорта, когда спортсмен на Чемпионате России принимает допинг. Его не проверяют, он выигрывает. Выходит на Чемпионат Мира, а там проверяют. И он раз – пятидесятое место занимает. Тогда как определить президенту Федерации, кого брать? Он же должен брать лучших. А лучшие не попадают. Понимаете, здесь еще совесть, здесь много что должно быть у спортсмена. Сегодня надо работать над восстановлением. Без этого сегодня очень трудно достичь высоких результатов. Сегодня нам нужна специальная сильная медицина, которая бы быстро восстанавливала человека и давала ему возможность показать самые сильные результаты. Вот над этим надо работать.

В.ПОЗНЕР: В ваше время всякая победа советской сборной – хоккей, футбол и так далее – рассматривалась не только как спортивное достижение и, может быть, даже не столько как спортивное достижение, а как политическое. Это было как бы доказательство превосходства советского строя над всем остальным. И поэтому когда наши проигрывали, это воспринималось не просто "Ну, проиграли – и проиграли", а вроде как поражение нашей идеологии, нашего строя и так далее. Вы это испытывали?

В.ТРЕТЬЯК: Да, 80-й год, Соединенные Штаты Америки. Мы проиграли. Американцами, которые стали героями на всю жизнь. Которые делают фильмы о патриотизме, наверное, видели. Но это, кстати, надо брать нам тоже – мы все стесняемся. Нам надо молодежь воспитывать. А то я приехал в Иваново, спрашивал: "За кого хочешь играть?" По 5-8-9-10 лет – один за "Калгари", за "Монреаль" - никто за Россию не хочет играть. А они сделали патриотический фильм, где показали, как они шли к победе, как они русских обыграли, как они стали олимпийскими чемпионами. В гимназиях, в учебных заведениях, везде показывали. А мы немножко скромничаем, нам надо это обязательно показывать. Поэтому когда мы проиграли, мы сели в самолет – там были олимпийские чемпионы, радовались победе, а мы… За серебро на Олимпийских играх, сейчас нам, наверное, спасибо сказали, но в то время мы боялись прилететь в Москву. Нас 4 года спрашивали: "Что ж вы проиграли?" Мы ждали Олимпиаду, чтобы исправить эту ошибку, которая произошла на Олимпийских играх. Считалось, что серебряные медали – для нас это позор.

В.ПОЗНЕР: А что значит "ошибка"? Американцы тогда сыграли выше своих возможностей, что-то такое было. А, видимо, наши, все-таки, считали, что с американцами легко справиться.

В.ТРЕТЬЯК: Конечно. Я всегда сейчас учу молодых, и когда встречаюсь с юношеской командой, молодежной: "Вы должны оценивать соперника только после того, когда вы их обыграли". Вам пример – Олимпийские игры. Мы за 2 дня до Олимпиады играли с ними в "Мэдисон-Сквер-Гарден". Полный стадион. И американцы – у них больше из студенческих команд была собрана эта команда – они против нас вышли. Мы с НХЛ играем на равных, мы их 12:2 обыграли, 12:3. Им свистели свои болельщики. Мы даже болели, откровенно говоря, за них – чтобы они чехов обыграли, шведов. Чтобы они вышли на нас. Ну, думаем: "Мы этих студентов-то…" Когда я стоял в воротах, они на меня смотрели, для них это было чудо – играть против таких хоккеистов: Михайлова, Харламова.

В.ПОЗНЕР: С каким счетом проиграли?

В.ТРЕТЬЯК: Мы проиграли 4:3.

В.ПОЗНЕР: Рассказывают такую байку. Это был 1977 год, был какой-то международный турнир, с вами работал какой-то не то экстрасенс, не то психолог. И вы вышли играть против сборной Чехословакии и проиграли с довольно-таки разгромным счетом 8:3, вы пропустили 8 банок.

В.ТРЕТЬЯК: Да. Это страшное дело.

В.ПОЗНЕР: Но дальше говорят – вот правда это или нет? – что Андропов, который страшно болел за хоккей, не понимал, что происходит, вызвал кое-кого. Ему сказали, что этоэкстрасенс сработал, и он устроил дикий по этому поводу разгром и вообще запретил им даже подходить к вам. Было это или нет?

В.ТРЕТЬЯК: То, что экстрасенс был – да, он пришел в нашу команду, потому что уже модно было экстрасенсов подключать. Он не экстрасенс был, он был психолог. И Тихонов говорит: "У нас Третьяк самый мнительный, вратарь – давайте с ним". А этот человек – он работал с космонавтами. Был такой уважаемый, на мой взгляд, понимающий и спорт, и свое дело. Он меня настраивал: я должен был говорить, что я самый сильный. Я должен сам себя настраивать, что я самый сильный, что я лучший, я все выиграю. И я это воспринял потрясающе. Я вышел на тренировку, мне никто забить не мог. И когда перед чехами вышел, я думал: "Ну, я сейчас один чехов разорву". Просто разорву, потому что я в таком настроении был приподнятом, у меня все получалось. И тут шайба попадает в конек одному, отлетает в ворота – раз гол. Выходят двое против меня – второй гол. Третьему попадает в щитки, другому... Мне просто не повезло, и у меня 3:4, и я чувствую, что из-под меня земля ушла. И где-то у меня, наверное, было слишком самомнение такое, что: "Ну, я сейчас все, у меня настроение хорошее", у меня не было боязни. Немножко нужно побаиваться, когда ты выходишь, все-таки, должно быть чувство уважения. А у меня здесь не было. Это грань я перешел. И мне он, видно, не сказал, как из нее выйти. И, конечно, я уже думал, как я атаки допускал у себя дома - 5, 6, 7. И, конечно, ошибка была тогда тренера Боброва, что он меня не снял. Видит, что у меня не идет игра – посади меня – а он меня дальше добивал. И мне уже публика стала свистеть, а я уже 8-кратный чемпион мира был. И я за воротами шайбы останавливал, и мне все аплодируют, что я за воротами. Для меня это было очень тяжело. Но на следующую игру я вышел, и 6:0 против шведов, и как-то реабилитировался. Но это было очень тяжело. Насчет Андропова я не слышал.

В.ПОЗНЕР: Но вообще, как Вы относитесь к такому положению, когда от слова руководителя страны - неважно, как его называть, генеральным секретарем, президентом или еще как-то – все-таки зависит судьба иногда не только игрока, но команды. Давайте сравним.Канада, Соединенные Штаты, Швеция и так далее… Выиграет, проиграет… Правительство к этому не имеет отношения.

В.ТРЕТЬЯК: Видно, они слабо болеют за свою команду. Очевидно так.

В.ПОЗНЕР: Вам не кажется странным, что, ну, скажем Брежнев сказал: "Вот это ужасный игрок – уберите его", и - уберут.

В.ТРЕТЬЯК: Уберут. В то время убрали бы. Сейчас никто так не скажет. Да, конечно, это очень сложно. Это психологическая нагрузка. Понимаете, мы иногда Чемпионат мира проигрывали не потому, что мы плохо играли, а ответственности боялись. Очень сильная ответственность.

В.ПОЗНЕР: Это даже не ответственность. Ответственность – это другое, а это страх?

В.ТРЕТЬЯК: Где-то есть. Понимаете, даже и в Москве. Ты играешь в ЦСКА или в какой-то команде, смотришь, Брежнев сидит – сразу думаешь... Нет, совершенно по-другому. С одной стороны - хорошо, ты себя настраиваешь, но с другой стороны надо показать себя, что ты игрок. Это сложно бывает. Но я считаю, что это неправильно: это спорт, и сегодня все может быть –ты можешь выиграть, можешь проиграть. Потому что в хоккее сегодня 6-7 команд практически равных – раньше такого не было, раньше мы были сильней. И все считали, что мы должны выиграть, что серебро – это поражение. Сегодня уже так никто не считает.

В.ПОЗНЕР: Мы сейчас продолжим этот разговор, но сначала реклама.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

В.ПОЗНЕР: Я на днях разговаривал с приятелем о том, что в кино, в литературе, да и не только там бывают взлеты и падения. Вдруг появляется мощное кино, ну, скажем, в Италии неореализм – Висконти, Феллини, Антониони. И потом бах – и ничего нет, пусто. Почему – непонятно, но так происходит. Если это перенести на спорт и конкретно на хоккей. Ведь когда Вы играли, было неимоверное количество звезд, просто потрясающих игроков. Сегодня это, все-таки, не так. Есть ли этому объяснение, на Ваш взгляд?

В.ТРЕТЬЯК: Звезды есть. Может, не так много, но они играют не у нас, а в Северной Америке, поэтому мы их не видим, мы только слышим. И поэтому считается, что у нас здесь не так много звезд. Это первое. Второе, все-таки, 90-е годы сыграли свою роль. Все спортивные площадки, по всем видам спорта, не только в хоккее, были закрыты, перешли в барахолки. И мы потеряли 10 лет. Мы же 15 лет не выигрывали звание чемпионов мира. Самое главное – создать условия. Сегодня в России всего 300 хоккейных дворцов, в Америке – 2500. Вы понимаете, какая разница? А здесь еще 90-е годы, мы просто посадили спорт. И поэтому мы сегодня расплачиваемся результатами и в летних, и в зимних видах спорта. Откуда они появятся, если мы им не даем возможность участвовать в соревнованиях, нет нормальных условий, чтобы заниматься спортом? Поэтому эти звездочки не рождались.

В.ПОЗНЕР: И все-таки, я просто вспоминаю, есть фамилии. Я не говорю о Боброве – это было очень давно, и мало кто даже видел. Но те, которые играли за ЦСКА, за "Спартак", за "Динамо" в те годы – что ни фамилия, то просто вообще... Сегодня я не знаю, кто такие есть у нас, может быть, Вы мне назовете. Или даже в НХЛ. Ну, пару-тройку.

В.ТРЕТЬЯК: Овечкин у нас. Малкин. Федоров. У нас есть, конечно, ребята толковые. Дацюк. Набоков – один из лучших вратарей НХЛ. Нет, у нас есть звездочки. Тем более, они входят в десятку лучших хоккеистов Национальной Хоккейной Лиги.

В.ПОЗНЕР: А чем Вы объясняете наши победы на первенстве мира последние 2 года? Все-таки, это не та команда, которая играла тогда, это не "большая красная машина" – я ее прекрасно помню – это не такая команда. Объясните ее победы.

В.ТРЕТЬЯК: Я вернусь, все-таки, к предыдущему вопросу. Потому что хоккей стал немножко другой, сейчас не такой комбинационный. Он стал более североамериканский, хоккеисты играют практически без остановок, и нет наигранных звеньев, которые у нас были. У нас были звенья, мы жили по 9 месяцев на сборах – Харламов, Михайлов, Петров, Якушев, спартаковские звенья – они играли в сборной. Мы играли 5 на 4 с закрытыми глазами, каждый знал куда. И хоккей был немножко другого плана. Сейчас очень большой хоккей, я имею в виду темпераментный, быстрый. Все шайбы практически хоккеисты без остановки умеют остановить, и хоккеисты меняются. Поэтому сегодня звездой-то, вообще, тоже сложно быть. Я хочу сказать, первое, наверное, - это руководители. Это то, что Быков с Захаркиным пришли. Вы знаете, что они оба работали за границей. Они очень демократично относятся к хоккеистам, и умеют создать команду. Ковальчука или Овечкина спрашивают: "Ну как, Вы звезда?" Тот говорит: "Нет, у нас команда". Вот это самая главная заслуга - что в последнее время у нас появилась команда. Это уже она создалась в Москве. Ну, была досадная ошибка, мы финнам проиграли в овертайме. И я думаю, мы здесь могли бы уже быть чемпионами. И 2 года подряд наша команда показывает хоккей высокого уровня. И самое главное - командного. И я хочу сказать, еслив последние 5-6 лет я не видел у хоккеистов рвения играть за страну, не было такого патриотизма, то сейчас совершенно другое, все поменялось за последние 3 года – ребята рвутся играть, потому что Федерация хоккея создала все условия. Мы создали для хоккеистов такие же условия как в НХЛ – ничем не отличаются. Мы создали условия, тренеры создали команду и это дает вместе результат.

В.ПОЗНЕР: Тренер Тарасов – абсолютный диктатор, ни малейшей демократии, создал такую команду, которой, в общем, в истории не было и пока не видно. Быков. Вы говорите, очень демократический тренер, такой команды пока не создал. Все-таки, в таких вещах, может быть, лучше, чтобы был диктатор?

В.ТРЕТЬЯК: Сегодня другое время – нельзя быть диктатором. Ты тогда не сможешь управлять. Ребята уже почувствовали свободу, они сами готовятся, они в НХЛ живут дома после и перед игрой, и уходят домой и после, и перед игрой. Раньше мы совсем другие были: мы жили на сборах и мы привыкли к диктату. Мы привыкли, мы в таком строе жили. Сегодня уже так руководить нельзя. Я не хочу сказать, что Быков очень мягкий. Нет, у нас Семенов из Вашингтона опоздал, не приехал на 1 день – он его в сборную не взял. У нас дисциплина очень четкая. Кто, допустим, в автобус хоть на одну секунду опаздывает, его уже не берут – все, отправляются. Так что у них здесь в этом плане порядок. Но с другой стороны, они демократически относятся – в 11 нет отбоя, спортсмен-профессионал уже сам знает, когда ему ложиться. И это хоккеисты чувствуют, и они в своих интервью говорят: "Сегодня мы знаем, как готовиться, мы профессионалы, мы получаем большие деньги, мы отвечаем за свою подготовку". И Быков с ними – такой контакт есть. Я думаю, что сегодня у диктата – не было успеха. В то время у Тарасова – да, там надо было только быть диктатором, суровым, строгим. А сегодня – нет, сегодня другое время.

В.ПОЗНЕР: Скажите, пожалуйста, во времена Тарасова было, как мне кажется, три стимула. Один – это страх, второй – это, все-таки, патриотизм, а третий – это некоторые блага, которые получали - квартиру получше, машины без очереди. Я прав?

В.ТРЕТЬЯК: Да, все правильно.

В.ПОЗНЕР: Я прав, если я сегодня скажу, а если нет, то Вы меня, пожалуйста, поправьте, что основной стимул – это деньги?

В.ТРЕТЬЯК: Сегодня? Не сказал бы. Потому что хоккеисты из НХЛ получают большие деньги – намного больше, чем здесь. Овечкин – у него миллионные контракты. Он мог бы после того как сыграл и вылетел из плей-офф, поехать на Майями отдыхать. Но он едет сюда, и он бьется. Если бы Вы посмотрели в раздевалке, с какими травмами они выходят, как их колют, обезболивают те места, которые вообще нужно лечить по месяцу. А ради чего они это делают? Не ради денег, тут больших денег не зарабатывают. Просто они пришли в сборную, у них есть свое имя, которое тоже очень дорого стоит, к которому они шли всю свою жизнь. У них сегодня проснулся патриотизм. И когда в Москве мы играли, полный стадион был с флагами, гимн России поют, я подхожу к Малкину, Овечкину, говорю: "Ребята, ну что?" Ковальчук говорит: "Да, мы такой атмосферы давно не видели в России". Это тоже большое. И когда Ковальчук – вот я сегодня вспоминаю, в Канаде когда мы проигрывали 4:2, он забивает четвертую, пятую!.. Знаете, у нас ритуал: подъезжает к скамеечке, они друг друга перчатками. И он бежит к болельщикам, а там болельщики "Не забуду мать родную", Хабаровск или откуда-то там. И он к ним кидается – это нельзя сыграть. Если этого нет в душе, это невозможно.

В.ПОЗНЕР: Какой для Вас самый счастливый миг в Вашей карьере игрока? Есть такой миг, который просто над всеми? Я понимаю, что их было много, но, все-таки?

В.ТРЕТЬЯК: Последний – это когда мы в Канаде стали чемпионами мира. Когда 4:2, 100 лет хоккею. Это история.

В.ПОЗНЕР: Уже вы не играете, заметьте, давно. Я – президент Федерации хоккея, ответственный за хоккей, за развитие хоккея, и мне хочется, чтобы народ вспомнил эти наши победы. И сами хоккеисты почувствовали дух победителя, это очень важно.

В.ПОЗНЕР: Хоть проигрывали 2:4.

В.ТРЕТЬЯК: Проигрывали 2:4. Но не сломились! Это вообще невозможно, честно. Любой спортсмен скажет: "4:2 в Канаде? Извините, это невозможно". Но они сделали чудо, потому что они не опустили руки. Тренеры им дали пламенные указания, и они выиграли. Я был самый счастливый человек! Наверное, больше чем хоккеисты. Потому что вернули России чувство победы. Я, наверное, был самый счастливый человек, когда мы выиграли.

В.ПОЗНЕР: А какое, если было такое, мгновение для Вас было самым тяжким?

В.ТРЕТЬЯК: Самое тяжкое – Олимпиада, 1980 год. Ссчет 2:2, и я когда пришел в раздевалку... Все знают, кто меня знает в хоккейном мире, что я могу, если одну шайбу пропустить, то я потом становлюсь еще злее, я, как правило, исправляюсь. И если бы я не исправлялся, наверное, 15 лет бы не стоял бы первым вратарем за сборную страны. А здесь 2:2, одну шайбу мне забили – да, моя ошибка была. Я прихожу в раздевалку, мне Тихонов говорит: "Сидишь, ты больше не играешь". Для меня это был удар, понимаете? И даже я вспоминаю, что когда проиграли, я это все видел, я ничем не мог помочь.

В.ПОЗНЕР: То есть вы пропустили две? А кто еще две?

В.ТРЕТЬЯК: Мышкин пропустил еще две, и мы 4:3 проиграли. И когда я пришел в Олимпийскую деревню – мы жили в тюрьме для малолетних преступников, вы помните, которая потом стала Олимпийской деревней – и Харламов говорит: "Я заканчиваю играть". Я говорю: "Я тоже больше играть не буду". Я тогда, в 1980 году хотел закончить вообще с хоккеем. А еще 4 года играл. У меня такое было настроение – просто мне было обидно. Но потом я решил, что нет, я не могу уйти побежденным, и мне надо обязательно добить Олимпиаду, выиграть, доказать, что это было случайно и что меня случайно убрали. Вообще, такого не было – обычно вратаря снимают, когда он 3 плохих шайбы пропускает. Но при счете 2:2 – нет. Для меня это был самый сильный удар в моей спортивной жизни, честно.

В.ПОЗНЕР: Как называется тот думский комитет, заместителем председателя которого вы являетесь?

В.ТРЕТЬЯК: Комитет по физической культуре и спорту.

В.ПОЗНЕР: И молодежи?

В.ТРЕТЬЯК: Нет, молодежи – был. А теперь его перенесли. Его не убрали, теперь у нас есть и комитет по молодежи.

В.ПОЗНЕР: Физкультура и спорт. Есть принципиальная разница между физкультурой и спортом, согласитесь?

В.ТРЕТЬЯК: Физкультура и спорт – есть. Это часть культуры – и физическая культура.

В.ПОЗНЕР: Но физическая культура – вещь как раз для здоровья совершенно необходимая.

В.ТРЕТЬЯК: Конечно.

В.ПОЗНЕР: Вы занимаетесь сами?

В.ТРЕТЬЯК: Я занимаюсь. Утром гимнастика, небольшая такая. Это нужно, потому что мышцы все – их надо готовить. И я стараюсь где-то прогуливаться.

В.ПОЗНЕР: Согласитесь, что в нынешнее время наши молодые люди проводят очень много времени, сидя перед компьютером, перед телевизором и, вообще-то говоря, мало этим занимаются. Что, на Ваш взгляд, надо сделать, чтобы стали заниматься физкультурой, чтобы это сталоcool, как говорят: "О, а он занимается!" У Вас есть какая-нибудь идея?

В.ТРЕТЬЯК: Должна быть пропаганда здорового образа жизни. Мы мало показываем по телевизору. Мы показываем кто курит, кто пьет, кто за пивом ходит.

В.ПОЗНЕР: А почему?

В.ТРЕТЬЯК: Никто не может понять. Мы задаем вопросы на самом высшем уровне: "Нужна пропаганда, надо показывать спортсменов". У нас сегодня спортом занимаются и в правительстве, и артисты, и знаменитые люди, и во власти люди.

В.ПОЗНЕР: Когда в Америке констатировали, что нация не здорова физически – это было много лет назад, при Кеннеди, – то приняли решение, что надо, чтобы люди двигались. Поскольку Кеннеди был ранен во время войны и двигаться он особенно не мог, его брат Бобби побежал трусцой под камерой, и был на телевизионных экранах всей страны, и постепенно американцы стали бегать. Вот конкретный пример.

В.ТРЕТЬЯК: Я то же самое говорю, что нужна пропаганда, нужно показывать больше. Потом, надо создать условия. А чтобы создать условия, нужно строить как можно больше спортивных площадок и бесплатных, как в наше время еще было, чтобы люди, молодежь могли заниматься. Есть платные услуги, есть бесплатные. Поэтому главная задача государства, я считаю, - это массовый спорт.

В.ПОЗНЕР: Есть чрезвычайно известные, привлекательные спортсмены. Во-первых, спортсмены прошлых лет, как Вы. Но, скажем, Исинбаева. Красивая женщина, потрясающий спортсмен. Уж она могла бы, ее могли бы использовать на телевидении для рекламы того, что вы называете здоровым образом жизни. Но поскольку эти слова "здоровый образ жизни" - это скучно, как портянки, это можно по-другому сделать и все будет. Ваш Комитет не пытается придумать такие вещи и продвигать их на телевидении?

В.ТРЕТЬЯК: Говорим каждый раз в постановлении. Дальше не идет. Большинство телевизионных каналов считает, что мы и так уделяем внимание, показываем футбол. Одно дело футбол, хоккей или другие виды спорта – это не пропаганда здорового образа жизни, это просто спортивное зрелище. А это, как бы, не собирает зрителя, и я думаю, что это государство должно финансировать на всех программах, специально выделять места и выделять деньги для того, чтобы говорить о здоровом образе жизни и показывать людей, которые, действительно, дружат со спортом. Инвалидов показывать. Есть инвалиды, которые... Я приехал в Санкт-Петербург, я посмотрел две команды. Нормальные команды играют. Оказывается, один без ноги, другой без руки - они инвалиды, выходят на лед. Вот их надо показать, как люди с ограниченными возможностями играют!

В.ПОЗНЕР: Вот смотрите, начинают выигрывать в какой-то стране в какой-то игре, и вскоре, оказывается, этой игрой начинают заниматься многие другие, дети. Когда Борг стал великим теннисным чемпионом, в Швеции появилась целая плеяда теннисистов. Подражают, хотят быть такими.

В.ТРЕТЬЯК: Правильно. А хоккей в Америке? Пожалуйста! До 1980 года мы с ними вообще не считались, а сегодня они в финале играют. Потому что после Олимпиады пошел бум хоккея. Нам нужно работать больше и на телевидении, и в прессе, показывать лучшие стороны нашего спорта, по всем видам спорта. У нас есть очень много кумиров, у нас больше всех олимпийцев, больше 500 олимпийских чемпионов. Их надо задействовать. Но я считаю, что это должна быть государственная программа.

В.ПОЗНЕР: Сравните, пожалуйста, НХЛ и КХЛ. Национальная Хоккейная Лига канадо-американская и Континентальная Хоккейная Лига, куда входят лучшие европейские команды. В них есть принципиальная разница кроме места нахождения?

В.ТРЕТЬЯК: Принципиальной разницы, в принципе, нет. Организация – то же самое. Это бизнес, в принципе. Естественно, что там более 100 лет, и там стадионы по 18-20 тысяч зрителей битком. Если команда хорошо играет, как правило, битком, попасть невозможно. У нас стадионы – 5 тысяч, и, конечно, у нас доходы не такие. У нас практически все хоккейные команды – в убытке. Но, в принципе, Континентальная Хоккейная Лига полностью копирует Национальную Хоккейную Лигу – это и драфт, и игра по зонам. Руководители Континентальной Хоккейной Лиги полностью копирует Национальную Хоккейную Лигу и хотят конкурировать с Национальной Хоккейной Лигой.

В.ПОЗНЕР: Вы не знаете, кроме хоккея у нас, вообще, все виды спорта убыточные? И футбол, и баскетбол?

В.ТРЕТЬЯК: Я думаю, что да. Я думаю, что хоккеисты только 15% в хоккейные команды возвращают. Как можно во время кризиса билеты поднять? Наоборот, опускают. Даже в этом году я знаю, что до 50 рублей билеты опускали. А в некоторых клубах в высшей лиге вообще давали бесплатные билеты, лишь бы люди пришли. Потому что не всегда имеют возможность. Если завод остановился или еще что-то такое, кризисная ситуация - люди не пойдут. Хотя, в Америке кризис – все идут! И полные стадионы.

В.ПОЗНЕР: Так в чем дело?

В.ТРЕТЬЯК: Не знаю. Наверное, хоккей хороший. Но у нас тоже хороший хоккей сейчас в Континентальной Хоккейной Лиге. Ничего, я думаю, что со временем Континентальная Хоккейная Лига наберет силы.

В.ПОЗНЕР: Скажите, пожалуйста, есть ли шансы, что "Золотая шайба" всерьез возродится?

В.ТРЕТЬЯК: Сейчас она возрождается. И, конечно, многие проводят соревнования и в Москве, и возрождают. Может быть, не в такой массовости, как раньше – 2 миллиона хоккеистов – но сегодня "Золотой шайбе" уделяется внимание. Это нужно делать. Не только ради большого профессионального спорта, просто чтобы мальчишки поиграли вместе за какой-то клуб, за свою школу, за свой двор. Просто объединить ребят, чтобы они получили удовольствие от хоккея. Не будут они, может, никогда профессионалами... Может быть, один – я в "Золотой шайбе" играл, из "Золотой шайбы" и Капустин, я знаю, вышел, и Мальцев, но это из миллионов 2-3-5 человек. А "Золотая шайба" - она не решает задачу, чтобы играть на профессиональном уровне. Просто дать возможность мальчишкам поиграть и получить удовольствие.

В.ПОЗНЕР: Как Вы относитесь к присутствию иностранных игроков итренеров?

В.ТРЕТЬЯК: Я отношусь положительно, только в каком количестве? Когда мне президент страны дает задание выиграть Чемпионат мира: "Что-то мы давно не выигрывали, 15 лет".

В.ПОЗНЕР: Это президент Вам дает такое задание?

В.ТРЕТЬЯК: Да, он спрашивает: "Когда, Владислав Александрович, мы станем чемпионами мира?"

В.ПОЗНЕР: Это вопрос, а не задание.

В.ТРЕТЬЯК: Да, он как бы вопрос, но у нас он уже считается как задача. И когда я пришел, получается, что у меня в сборной некому играть. Потому что во многих командах игроки из Белоруссии, из Казахстана – они не имеют права играть за мою команду, потому что у них спортивный паспорт другой. И еще американцы и канадцы приезжают, шведы, финны. И если не будет лимита на игроков, то некому будет играть в сборной. Только на Национальную Хоккейную Лигу надежда. А на Национальную Хоккейную Лигу надеяться очень сложно, потому что лучшие хоккеисты могут играть до финала, они не попадают по срокам ко мне в команду. Они хотят играть, но не попадают. Поэтому я считаю, что нельзя расширять иностранцев. Есть там 5 человек, больше нельзя расширять.

В.ПОЗНЕР: Почему нельзя, учитывая то, что Вы сказали, сделать так, чтобы первенство мира по хоккею проводилось после того, как определятся победители Кубка Стэнли? Тогда есть гарантия, что лучшие хоккеисты мира соберутся в своих сборных и сыграют. А так, всегда такое ощущение, что лучшие остаются там, когда идет полуфинал-финал, и их не видят. Это Международная Хоккейная Федерация не хочет этого?

В.ТРЕТЬЯК: Нет, невозможно просто по срокам. Понимаете, лето – уже люди в футбол, солнце, они на хоккей уже не пойдут. И также в Европе. Это же просто мы не сможем удержать до такого времени. Есть Олимпийские игры – пожалуйста, и есть Чемпионат Мира, Кубок Мира называется. Он будет через 2-3 года.

В.ПОЗНЕР: Он как часто бывает?

В.ТРЕТЬЯК: Ну, как правило, как Национальная Хоккейная Лига решит, так и бывает. Последние годы давно не было, но, вот, говорят, что через 2 года будет. Это то же самое, что Вы сказали: самые сильнейшие команды – это Кубок Мира и Олимпийские игры, на которые делается перерыв в Национальной Хоккейной Лиге, и конечно, мы сейчас ждем Олимпиаду. Будут играть самые сильнейшие хоккеисты мира: чехи за своих, шведы за своих.

В.ПОЗНЕР: Это в Ванкувере?

В.ТРЕТЬЯК: В Ванкувере. Это будет самый сильный хоккей. Мы его ждем и волнуемся.

В.ПОЗНЕР: Я не прошу вас делать никаких прогнозов. Это глупо. Но, судя по первенствам мира, все-таки, шансы есть?

В.ТРЕТЬЯК: Шансы есть.

В.ПОЗНЕР: Я-то делаю прогноз, потому что с меня взятки гладки, я же не специалист. Значит, я считаю, что реальные шансы есть у канадцев и у нас.

В.ТРЕТЬЯК: Канадцы хотят реванша – я знаю. Они видят соперников только в нас, и они хотят нас видеть в финале. Я дружу с канадским президентом Федерации Хоккея.Они говорят: "Мы только с вами хотим". Я говорю: "А мы с вами, мы готовы". Потому что он говорит: "Владислав, где б мы ни играли, на юношеском, молодежном уровне – все, как Россия-Канада – полный стадион".

В.ПОЗНЕР: Да. Но, правда, нашу молодежь они так причесали в последний раз.

В.ТРЕТЬЯК: Да, в этом году. Ну, я хочу сказать, смотрите: мы все при медалях, мы в Европе самые сильные. У нас юниоры – серебряные медали, бронзовые медали – до 20 лет.

В.ПОЗНЕР: Задам Вам вопрос, не имеющий никакого отношения к хоккею. Попробуйте ответить мне откровенно: Вам нравится работать в Государственной Думе?

В.ТРЕТЬЯК: Да. Вы знаете, я не хотел идти. Но я очень много полезных дел сделал для людей. Вы можете провести опрос в Саратове - я помогаю больным, мои друзья в Москве все это знают.

В.ПОЗНЕР: Вы помогаете через Думу?

В.ТРЕТЬЯК: Нет, я помогаю сам. Но Дума мне тоже помогает – у меня есть статус депутата Государственной Думы, и я строю два стадиона через федеральные деньги – это уже через Государственную Думу. Потому что в Саратове почти под миллион людей, и всего один старый стадион, которому100 лет, я еще там играл. Сейчас остаются 2 хоккейных стадиона в тех районах, где очень с дисциплиной у ребят не очень-то. Заводской район у нас есть, очень сложный. Это мне дает возможность получать деньги и туда направлять. И благотворительность, и я работаю с бизнесом, с компаниями, которые мне помогают, – я 8 коробок построил просто для детей, там они могут и в футбол играть, и в баскетбол, и в хоккей зимой, понимаете? И я аукционы провожу специальные, у меня есть Фонд Владислава Третьяка, где я провожу аукционы. Приходят мои близкие друзья, кто-то дарит картину, кто-то дарит еще что-то. Мы это продаем, и все деньги пускаем на нужды людей. Кто-то дает мясо, фуры мы отдаем мяса, кур отдаем и так далее, и так далее. Понимаете? Я получаю удовольствие, когда я подарил машину глухонемым. Когда они мою фамилию и имя не могли сказать, я плакал.

В.ПОЗНЕР: Но Вы ходите на заседания Государственной Думы?

В.ТРЕТЬЯК: Хожу.

В.ПОЗНЕР: Ничего, не скучно?

В.ТРЕТЬЯК: Иногда скучновато и трудновато бывает. Потому что хочешь уловить 37 законов – это тяжело. Просто ты не можешь их узнать.

В.ПОЗНЕР: Скажите, а у вас нет обеспокоенности по поводу некоторого напряжения между людьми, которые должны управлять нашим спортом? Известно, что там не все гладко.

В.ТРЕТЬЯК: Не все гладко у всех бывает. Не сказать, что в других странах все гладко. И во многих городах у нас губернаторы с мэрами не дружат – это вообще мне понять невозможно, когда к губернатору не приходит мэр. И город, которым он руководит, не подчиняется. Он говорит: "А меня народ выбрал, извините". Вот это я понять не могу никак.

В.ПОЗНЕР: Надо хоккеистов поставить.

В.ТРЕТЬЯК: Да, они бы сразу порядок...

В.ПОЗНЕР: Значит, был такой французский писатель Марсель Пруст, который придумал такой опросник. Я всем задаю 10 вопросов из этого опросника, и Вам тоже задам. Первый вопрос такой. Какое качество Вы более всего цените в мужчине?

В.ТРЕТЬЯК: Ответственность, наверное.

В.ПОЗНЕР: А какое качество Вы более всего цените в женщине?

В.ТРЕТЬЯК: Преданность.

В.ПОЗНЕР: Когда и где Вы были более всего счастливы?

В.ТРЕТЬЯК: На хоккейной площадке.

В.ПОЗНЕР: Если бы Вы смогли изменить что-нибудь одно в своей жизни, что бы это было?

В.ТРЕТЬЯК: Я вспомнил своего отца. Я думаю, что я бы сейчас его уберег, он бы еще был бы жив. Потому что он очень переживал за маму, мама болела. Мне надо было просто сделать то, чтобы сохранить его. Вот немножко, я думаю, что ошибку допустил.

В.ПОЗНЕР: Что Вы считаете своим главным достижением?

В.ТРЕТЬЯК: То, что я профессионально относился к своему делу и с любовью отношусь к своей стране.

В.ПОЗНЕР: Чем Вы более всего дорожите в друзьях?

В.ТРЕТЬЯК: Наверное, преданностью.

В.ПОЗНЕР: О чем Вы больше всего сожалеете?

В.ТРЕТЬЯК: Больше всех сожалею, что у меня двое детей, хотелось бы побольше. Трое внуков. Большая семья – это очень здорово.

В.ПОЗНЕР: Последний вопрос. Оказавшись перед Богом, что Вы ему скажете?

В.ТРЕТЬЯК: Я его поблагодарю за мою судьбу. Потому что я, все-таки, счастливый человек.

В.ПОЗНЕР: Владислав Третьяк.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В.ПОЗНЕР: На прошлой неделе я рассказал вам об одном впечатлении, которое я получил, снимая фильм "Тур де Франс", то есть тот документальный фильм, который мы сейчас делаем во Франции. Конечно, впечатлений очень много. Хотелось мне рассказать еще одну историю, но я начну издалека. Вы знаете, что человечество всегда мечтало летать – об этом свидетельствуют легенды, мифы и так далее. Дедал и Икар, летающий ковер, все прочее и прочее. Не все знают, что первый человек, который осуществил эту мечту, то есть поднялся в воздух, был француз, его фамилия была Монгольфьер. И вот он в 1783 году 4 июня запустил первый воздушный шар. И в этом же году, то есть в 1783, первый человек поднялся на воздушном шаре. Впервые человек поднялся и поплыл в воздухе.

Так вот, каждое 4 июня в городе, где это произошло, а это произошло в городе Анноне на Площади сапожников, происходит такая церемония, когда повторяют этот запуск. Наша съемочная группа приехала в Аннон ночью, 3 июня и 4 июня присутствовали. Это было необыкновенно интересно. Собралась огромная толпа, отгорожена она была, потому что посередине был такой помост. На этом помосте человек 12 раскладывали точную копию того воздушного шара, который изобрел Монгольфьер. Достали огромный чан, набили в него сена, зажгли. Сено, значит, горело. Они натягивали вот этот шар над горящим сеном, и горячий воздух заполнял и постепенно надувал шар. И, в конце концов, в какой-то момент они отпустили веревки, и шар поднялся в воздух. И все выше, выше, выше, в конце концов, стал маленькой точкой. И в это время все аплодировали, кричали, восторги были.

Но на меня главное впечатление произвели сами люди, которые запускали шар – они были одеты точно в одежды того времени. И кроме того, была целая группа, ну, как бы зевак того времени тоже в одежде XVIII века. Дети пятилетние, подростки, взрослые, старики. И вы знаете, о чем подумал? Я подумал, что, ведь, вот для них их история будет не книжка, не что-то далекое и, в общем, чужое. А это будет то, что сегодня. Они переживают, проживают свою историю. Никто им не приказывает это делать. Каждый город делает такие вещи самостоятельно. Причем, таких праздников - сотни во Франции. Никаких комиссий, никто ничего не проверяет. И зато у людей такое ощущение, что история – это я, это не что-то чужое, это моя жизнь. Вот такая история.

http://www.1tv.ru/