Я слышу, доктор!

Одной из серьезнейших медицинских и социальных проблем является сегодня глухота.

По данным Всемирной организации здравоохранения, в экономически развитых странах, в том числе США и государствах Западной Европы, снижением и потерей слуха страдают 7,9 процента населения. Примерно такой же показатель и в Украине. Причем большая половина из этого числа — дети. Особенно тревожит то обстоятельство, что 2—3 ребенка из каждой тысячи имеют невозвратную форму заболевания.

Казалось бы, тихая и малопримечательная по всем параметрам улица Зоологическая в Киеве, но, тем не менее, постоянно наводнена множеством автомобилей, по номерам которых вполне можно изучать географию Украины. Плотным кольцом опоясав едва ли не единственное высотное здание, они словно подчеркивают его значимость для судеб многих наших соотечественников и приезжих из-за рубежа. Здесь расположено ГУ «Институт отоларингологии имени профессора А.И. Коломийченко Национальной академии медицинских наук Украины».

...Мы сидим в кабинете директора учреждения, академика НАМН Украины Дмитрия ЗАБОЛОТНОГО и ведем разговор об остроте проблемы частичной и полной потери слуха, возможностях современной медицинской науки и практики помочь таким больным, готовности к этому коллектива киевского института.

— Дмитрий Ильич, если исходить из отечественной процентной статистики, то в переводе на «живые» цифры получается, что потерей слуха в разной степени в нашей стране ныне страдают примерно 3,5 миллиона человек. Не так ли?

— Примерно так. Но вы правильно сказали — «в разной степени». Ибо есть разные категории больных. Одних можно лечить консервативными методами, для других подходят только хирургические вмешательства. Это, в основном, хронические гнойные заболевания среднего уха, отосклероз, аномалии развития, глухота
и пр.

— Насколько сложны такие операции?

— Орган слуха достаточно сложен в анатомическом и функциональном строении, в совершенстве овладеть всеми хирургическими вмешательствами в области наружного, среднего и внутреннего уха может только тот, кто много и настойчиво работает над этой проблемой. К счастью, в институте и Украине есть прекрасные хирурги-отиатры высшей квалификации, которым подвластны эти операции. И сегодня в нашем учреждении можно сделать практически все: «отремонтировать» ушную раковину, восстановить барабанную перепонку, заменить поврежденные слуховые косточки и при выраженном поражении внутреннего уха, то есть глухоте, поставить искусственное ухо. Часто больные переживают, что у них «дырка» в барабанной перепонке, считая это безысходностью. Между тем мирингопластика, сводящаяся к закрытию этой самой «дырки», — одна из простых и спокойных на сегодняшний день операций.

Главная проблема в отиатрии — поражение слухового нерва. Если это случается, тогда, к сожалению, рассчитывать на особый успех консервативного лечения практически не приходится. Я всегда привожу такой пример: отсутствие барабанной перепонки идентично перегоранию электрической лампочки: вкрутил новую — и свет есть. Но если перебит провод, хоть сто лампочек меняй, свет не появится.

— Есть ли такие виды хирургических вмешательств, которые пока не освоены вашими специалистами?

— В институте сегодня проводятся все операции по поводу любого заболевания наружного, среднего или внутреннего уха, требующие вмешательства хирурга. За последних 25 лет мы не отправили ни одного больного за рубеж. Наоборот, к нам едут за помощью и из стран СНГ, и из дальнего зарубежья.

— Очень часто люди, плохо слышащие, особенно пожилые, причиной глухоты, кажется, уже по привычке, называют склероз...

— В данном случае правильнее будет говорить об отосклерозе. Этим заболеванием страдает примерно до 1 процента населения, чаще — женщины. Лечение в основном хирургическое, и больной прямо на операционном столе снова обретает слух. Такая операция длится всего 30—40 минут. Суть ее сродни восстановлению заржавевшего поршня в цилиндре двигателя. В ухе есть точно такой же поршенек— подножная пластинка стремени. Но если раньше его вынимали, «смазывали» и ставили на место, то теперь он заменяется искусственным имплантатом, который может быть изготовлен из разных материалов — пластмасс или даже золота. Стоит установить вместо «заржавевшего» такой своеобразный протез, и человек с радостью заявляет: «Я слышу, доктор!».

Особая забота — о детях

— А как обстоят дела с больными детьми?

— Этот вопрос нас беспокоит больше всего. Ежегодно по всей планете рождаются тысячи детей (в Украине — до 1 процента) с патологией органа слуха и в первую очередь с сенсоневральным поражением слухового анализатора. Наряду с наследственной сенсоневральной тугоухостью провоцирующими факторами во время беременности матери могут быть различные инфекции (например, грипп, краснуха, скарлатина, корь, инфекционный паротит и др.), прием ототоксических антибиотиков, алкогольная интоксикация, несовместимость крови плода и матери по резус-фактору или групповой принадлежности и т. д. Различные инфекции и особенно ототоксические антибиотики приводят к поражению рецепторных клеток слухового анализатора в первые годы жизни ребенка, что также нередко заканчивается глухотой.

— Говоря об ототоксических антибиотиках, вы имели в виду группу мономициновых?

— Да. Например, ребенок в первые годы жизни заболевает пневмонией. Ему дают простой, но очень эффективный препарат — гентамицин. Спустя неделю ребенок уже здоров, пневмонии нет. Но практически каждый 50-й или 100-й теряет слух. Мы подготовили и Минздрав издал приказ, которым предписывается до трехлетнего возраста препарат не применять и использовать его только в случае угрозы для жизни больного. К сожалению, не везде и не все это выполняют.

— Что приводит к плачевным последствиям?

— Расстройство слуха у детей, в отличие от взрослых, приводит к отклонениям в речевом развитии, формировании интеллекта и личности ребенка в целом. Дело в том, что слуховой анализатор, роль которого выполняет внутреннее ухо, имеет решающее значение для возникновения и функционирования звуковой речи. Нарушение слуха в первые годы жизни малыша ведет к недостаточному развитию речи, плохому произношению, ограничению запаса слов и понятий, что отрицательно сказывается на общем его развитии. Лишь в результате кропотливой работы многих специалистов, включая прежде всего кохлеарную имплантацию «искусственного уха», потерявший слух ребенок может стать социально адекватным членом общества, нормально развиваться психически и физически. В нашей стране существует государственная система помощи, обеспечивающая необходимые условия для этого. Она включает современную диагностику нарушений слуха у детей, хирургическую имплантацию и в дальнейшем — сурдопедагогическое обучение детей с нарушением слуха. Благодаря государственной программе, осуществляемой у нас уже более пяти лет, регулярно выделяются деньги из бюджета. Так что ни за операцию, ни за слуховое устройство, ни за медикаменты пациенты не платят. Главное же — на сегодняшний день в стране глухих детей в возрасте до пяти лет практически нет. Все больные имплантированы, находятся на учете как по месту жительства, так и в институте.

— Имплантация и учет — завершающий аккорд?

— Я бы сказал, даже не половина пути. Самая большая работа впереди — это занятия с ребенком: постоянные и длительные, которые призваны научить его слышать и говорить. Это занятия с сурдопедагогами у нас в институте и, что очень важно, дома в кругу семьи, дальше — в детских садах и школе. Мы следим за этими детьми и помогаем. Во многих областях, прежде всего во Львове, Ивано-Франковске, Днепропетровске и других, есть специальные до-
школьные заведения. К этому нужно подходить ответственно: во-первых, имплант стоит 250 тысяч гривен, а во-вторых — это же судьба малыша, а завтра взрослого человека. Надо отдать должное большинству мам, они очень большие молодцы и отдают очень много сил и времени своим детям, приезжают с ними к нам, посещают организованные в институте занятия групп с сурдопедагогами. Со временем такие дети играют, танцуют, поют. И забывают о своем недуге. А если учесть, что такие операции мы проводим с 1990 года, то многие из них уже закончили вузы. Таким образом, мы не только возвращаем детям слух, мы решаем социальную проблему огромной жизненной важности.

Когда сказки становятся былью

Наш «гид» — главный ученый секретарь института Татьяна Холоденко кружит нас по этажам слуховосстановительного центра. На одном из них встречаемся с Виктором Писанкой, главным сурдологом Минздрава Украины, доктором медицинских наук, главным научным сотрудником детского отделения института. Он спешит в операционную, поэтому весь собран и краток.

— Есть речевые и слуховые связи, — поясняет на ходу. — Если операцию ребенку не сделать до 5—7 лет, он, может, и будет что-то слышать, но не сможет говорить, поскольку эти связи пропали. Поэтому очень важно выявить опасную патологию как можно раньше.

Татьяна Холоденко предлагает посмотреть кабинеты исследований слуха, кохлеарной имплантации.

— Институтские хирурги проходили учебу во всех ведущих клиниках мира, зарубежные специалисты часто бывают у нас, — рассказывает она. — В каком направлении двигаемся дальше? — переспрашивает Татьяна Юрьевна. — Сегодня уровень нашего арсенала так высок, что приходится лишь совершенствовать все то, что имеется. Скажем, импланты уменьшаются в размерах, становятся более комфортными. Более совершенной становится кохлеарная имплантация.

Осуществляются также исследовательские поиски, так сказать, на стыке наук: вместе с Институтом нейрохирургии НАМН Украины пробуем «восстанавливать» слуховой нерв путем введения стволовых клеток. Тесно сотрудничаем также с материаловедами. Чтобы поставить, например, пломбу в стоматологии, нужно высверлить, как известно, всю больную, воспаленную ткань. Точно так же в ухе, где нужно убрать и заменить всю воспаленную часть. Раньше это делалось мышцей, а теперь отверстие просто засыпается специальным материалом, предложенным учеными Института сверхтвердых материалов НАНУ.

Наш последний «объект» — отдел слухопротезирования и функциональной диагностики взрослых. Его заведующий, кандидат медицинских наук Лариса Савчук, ставит на рабочий стол небольшой кейс. Открыв, показывает нам те самые импланты, возвращающие больным слух. Их размер — чуть больше пятака. Институтские хирурги имеют достаточный выбор — австрийские, австралийские, американские, французские.

— Эти микропластинки совершают настоящее чудо, — говорит Лариса Анатольевна. И обращает наше внимание на цветные фото, выставленные в кабинете. Сразу бросаются в глаза две молодые, счастливо улыбающиеся девушки. Одна из них, как оказалось, чемпионка по плаванию Валерия Верниба, вторая — чемпионка Украины по дзюдо София Ткаченко. Они — из многих тех, кому в институте вернули радость слышать, осуществив их грезы.

Ежегодно в ГУ «Институт отоларингологии имени профессора А.И. Коломийченко НАМН Украины» в среднем лечатся 2100 взрослых пациентов и 1100 детей с патологией слуха, проводится около 1700 операций.

Директор института, академик НАМНУ Дмитрий Заболотный.
Лариса Савчук демонстрирует современные импланты.

Виктор ЧАМАРА