Стенограмма пресс-конференции Владимира Путина (продолжение - 2)

ВОПРОС: Наталья Сельдемирова, «Авторадио».

«50 дней осталось» у меня на табличке. Я думаю, что многие уже догадались, что речь идет об Олимпийских играх: 50 дней до их старта.

Поскольку событие грандиозное ждёт всю нашу страну, мы все, естественно, надеемся на успех. Кстати, в самой гуще событий будет работать студия «Авторадио» – в Олимпийском парке. Мы Вас тоже приглашаем поддержать наших спортсменов.

Вопрос следующий. Как Вы оцениваете, на какой результат вообще наша страна может рассчитывать по итогам Олимпийских игр? И какие сейчас средства использует государство, чтобы мотивировать наших спортсменов? Достаточно ли мотивирует?

Спасибо.

В.ПУТИН: Вы знаете, задавая этот вопрос, Вы уже занимаетесь мотивацией, потому что любой человек, спортсмен, особенно спортсмен высокого класса, прекрасно понимает, что, когда он будет выступать на Олимпийских играх вообще, на него смотрит вся страна. А если уж это «домашняя» Олимпиада, то, конечно, будет выступать в особых условиях, и внимание будет особым.

Мне бы хотелось обратить внимание на два обстоятельства. Первое. Это обстоятельство заключается в том, что мы принимающая страна. И для нас всё-таки основным является хорошая организация этих соревнований, создание условий, равных условий для всех спортсменов, с тем чтобы каждый из них, из этих спортсменов, какую бы страну он ни представлял, мог проявить свои лучшие качества, порадовать наших болельщиков, порадовать своих собственных болельщиков, внести заметный вклад в развитие олимпизма, олимпийского движения. Вот в этом, на мой взгляд, заключается наша миссия номер один. Надеюсь, вы со мной согласитесь – это важная миссия.

Второе. Конечно, мы все ждём побед от наших спортсменов. Но я бы воздержался от того, чтобы называть какое-то конкретное количество медалей, считать секунды и очки. Самое главное, чего я ожидаю от наших спортсменов, чтобы они проявили мастерство и характер, чтобы мы порадовались за них и за их выступления.

Ведь спорт – это, конечно, не «угадайка», но всё-таки это нечто такое, что связано и со случаем. И поэтому предугадать на сто процентов выступления даже самых именитых, ведущих спортсменов достаточно сложно. Всё бывает: ногу подвернул, споткнулся, поскользнулся – всё бывает в жизни.

Я думаю, что наши болельщики всё это поймут. И если какие-то будут сбои, всегда простят. Самое главное – это, повторяю, проявить мастерство и характер. А победит сильнейший, конечно. И мы порадуемся за этих сильнейших.

ВОПРОС: Здравствуйте!

«Четвёртый канал», Екатеринбург.

Владимир Владимирович, Вы в своём Послании Федеральному Собранию заявили о необходимости реформирования муниципальной реформы, но не дали никаких инструкций. И сейчас различные фонды, организации говорят и предлагают различные варианты, вплоть до отмены выборов мэров. Хочу спросить у Вас: всё-таки мэров назначать или выбирать, или вообще отменять?

В.ПУТИН: Мэров, конечно, только выбирать.

Мы члены Европейской хартии. Но дело даже не только в этом. Дело в том, что муниципальный уровень – это самый близкий уровень власти к людям, к народу. И поэтому, конечно, это должны быть такие люди, руководители муниципалитетов должны быть такими людьми, которых граждане знают лично и могут к ним прийти, поговорить, обсудить, высказать свою позицию по развитию своего посёлка или города. И иметь возможность добиваться реализации этой позиции. Кстати, совсем необязательно на улицы выходить. Но нужно прямое общение граждан с руководителями муниципалитетов. Это чрезвычайно важно.

То, что у нас двухуровневая система, она, конечно, громоздкая, малоэффективная. Город, допустим, полтора миллиона человек. Рядовой гражданин разве может добраться до начальства? Но это уже квазигосударственный уровень управления, квазимуниципальный. Первое.

Второе. Последние решения, я тоже об этом говорил только что, связаны с тем, что с муниципального уровня изъяли образование, медицину, в значительной степени выхолостили. Не от хорошей жизни, а оттого, что там просто источников денег нет для реализации задач, которые на их плечах находились.

В этой связи, конечно, нужно разобраться: или финансовые источники добавить и вернуть туда, либо уже согласиться и смириться с тем, что это на муниципальном уровне делать невозможно. Там целый клубок вопросов. Я призывал к тому, чтобы ещё раз вернуться и решить эти проблемы окончательно.

Но я специально не стал предлагать каких-то решений, наоборот, я обратился как раз к муниципальным объединениям, с тем чтобы они сами в диалоге с руководителями регионов предложили эти решения, конечно, и вместе с Правительством Российской Федерации, и с Государственной Думой. Затягивать их просто уже некуда. Вот почему я обратил на это внимание.

Я и сейчас не хочу высказывать своё мнение, потому что опасаюсь, что тогда оно будет считаться окончательным и помешает свободной дискуссии. Я хотел бы, чтобы люди поговорили об этом открыто и высказали свои аргументы за или против определённых решений.

Но что очень важно, это то, что я совсем недавно встречался с руководителями муниципальных образований страны, там очень хорошие кадры. Я знаю, что их ругают больше всех. И правильно, потому что, вы знаете, это самый передовой край борьбы за лучшее будущее. Им труднее всех приходится. Это очень сложное, тяжёлое, опасное горнило власти. Если люди через него проходят, то это, как правило, очень хорошие профессионалы.

Мне бы очень хотелось, чтобы муниципальный уровень власти был кузницей кадров, как в таких случаях говорят, чтобы люди оттуда уже дальше переходили и на региональный уровень управления, и на федеральный. Всё это нужно вместе совместить. Проблемы есть, но не хочется забегать вперёд.

ВОПРОС: Екатерина Котрикадзе, телекомпания RTVi, Нью-Йорк, США.

Владимир Владимирович, уже прозвучало имя Эдварда Сноудена, но я хотела бы продолжить эту тему и спросить по поводу российско-американских отношений.

Известно, что после разоблачения Сноудена испортились у США, по крайней мере, сильно напряглись отношения со стратегическими партнёрами, такими как Германия. Знаем о том, что Ангела Меркель испытала шок, узнав о том, что её телефон прослушивался.

В.ПУТИН: Но она себя хорошо чувствует, не беспокойтесь, всё в порядке.

Е.КОТРИКАДЗЕ: По сообщениям западных, собственно, СМИ, в том числе немецких, было сказано, что шок. Но как бы то ни было, отношения испортились.

Российско-американские отношения никогда не были особенно тёплыми, тем не менее от них очень многое зависит в мире. Хотелось бы сейчас понять, Ваши личные отношения с Бараком Обамой как сейчас складываются? И как Вы относитесь к нему, общаетесь ли вы? И вообще, перспективы американо-российских отношений по итогам этих разоблачений – какими они могут быть?

В.ПУТИН: Как я отношусь к Обаме после разоблачения Сноудена?

Е.КОТРИКАДЗЕ: В том числе.

В.ПУТИН: Я ему завидую. Завидую, потому что он может это сделать, и ему за это ничего не будет.

Но особенно радоваться, конечно, нечему, с другой стороны, и расстраиваться тоже нет большого повода. Во-первых, это всегда было. Шпионаж – одна из древнейших профессий наряду с некоторыми другими, не будем их перечислять, их не так много, древнейших профессий.

А потом, знаете, такой объём прочитать же невозможно всё равно, а выдержки читать бесполезно. Аналитические записки спецслужб читать бесполезно, потому что это уже не факты, это мнение аналитиков. Я сам этим занимался, я знаю, что говорю. Это всегда такая тонкая очень вещь.

Или надо быть абсолютно уверенным в этих аналитиках и знать их лично, кто пишет, знать его мнение, его взгляды. Я сам писал. Я серьёзно говорю, это серьёзная вещь. Или надо читать тогда подлинники документов. Но подлинники этих перехватов в миллиардных экземплярах невозможно прочитать, это очевидно.

Поэтому, как бы там ни ругали наших американских друзей, всё-таки изначально, думаю, что и сегодня вся эта работа проводится главным образом в борьбе с терроризмом. Конечно, это имеет свои какие-то негативные составляющие, и здесь нужно с политического уровня вовремя, конечно, ограничить аппетиты спецслужб, вводить какие-то правила. Но в целом, понимаете, это необходимость.

Ведь почему такое большое количество? Потому что нужно отследить не просто конкретного подозреваемого в терроризме, а всю систему его связей. Имея в виду современные средства коммуникации, это практически невозможно сделать, если просто слежку осуществлять только за одним подозреваемым.

Повторяю ещё раз, я не собираюсь совсем никого оправдывать, боже упаси. Но справедливости ради надо сказать, что всё-таки это делается прежде всего в борьбе с террором. Это антитеррористические мероприятия. Но при этом должны быть более или менее понятные правила и определённые договорённости, в том числе и морального характера.

ВОПРОС: Наталья Галимова, «Газета.Ru».

Владимир Владимирович, недавно Владимир Рыжков передал Вам результаты общественного расследования событий на Болотной площади 6 мая 2012 года.

Согласно результатам расследования, в ходе которых были опрошены более 600 свидетелей происшедшего, никаких массовых беспорядков на Болотной не было, а имело место, если в двух словах, незаконное применение насилия полицейскими и самозащита со стороны отдельных митингующих. То есть фактически сейчас людей привлекают к ответственности за то, чего они не совершали.

Тем не менее в том проекте амнистии, который Вы внесли в Государственную Думу и который Дума вчера приняла, Вы предлагали распространить амнистию лишь на незначительную часть фигурантов «Болотного дела». Почему? Вы не доверяете результатам общественного расследования? Спасибо.

В.ПУТИН: Знаете, мне в университете преподавали логику, был такой предмет. Сейчас он, наверное, тоже есть. И в качестве одной из логических ошибок приводили такой пример. Идет поезд Москва–Ленинград, тогда еще, останавливается, скажем, на станции Бологое. Там едет американец, он выходит, чтобы купить, скажем, сигареты. А в это время из другого вагона этого же поезда вышел другой американец темнокожий, чтобы приобрести водичку. А с третьего поезда еще один американец, тоже темнокожий. Первый американец посмотрел на двух других и сделал вывод, что в Бологом живут люди с темным цветом кожи. Вот это один из примеров нарушения логической цепочки, которая приводит к неправильным выводам.

Вы с чего начали? Что господин Рыжков считает, что не правильное применение силы правоохранительными органами, а митингующие ничего плохого не сделали. И из этого делается вывод о том, что у нас предлагаются очень ограниченные меры, связанные с амнистией. Если мы будем исходить из того, что каждый может оценивать, как хочет, и это признается за истину в последней инстанции, то мы тогда совсем все запутаем.

Признавать, есть нарушения или нет нарушений, с какой стороны они были сделаны, кем конкретно, может только суд. Я прошу вас обратить на это самое серьезное внимание. Если суд считает, что кто-то совершил правонарушение, связанное с организацией массовых беспорядков, а кто-то нанес побои или предпринял другие насильственные действия в отношении представителей власти, прежде всего сотрудников правоохранительных органов, то тогда мы исходим именно из этой данности. Исходя из этого принимаем решение, в том числе и по амнистии.

Теперь по сути. Я уже много раз говорил, если есть необходимость, повторю еще раз. Дело совершенно не в том, что кто-то сорвал погон с сотрудника милиции или ударил его, что само по себе недопустимо и плохо.

Для нашего общества опасность заключается в том, что если мы позволим кому бы то ни было так обращаться с сотрудниками правоохранительных органов, то тогда – а сейчас об этом в основном говорят представители так называемого либерального спектра нашего общества – не сложно представить ситуацию, когда выйдут на улицу представители других политических групп, скажем, националисты, и начнут молотить вот эту либеральную интеллигенцию.

Тогда она скажет нам и полиции: «Караул! Ретуйте, громадяне!» Так, правильно по-украински? Значит, спасайте. А полиция скажет: «Нет, теперь вы сами себя спасайте, потому что закон нас не защищает». И начнется полный хаос. Ответственность власти, если у нее эта ответственность есть, должна состоять в том, чтобы никому не было позволено вот так грубо нарушать закон.

Именно поэтому и принято такое решение в рамках амнистии – не амнистировать тех людей, правонарушения которых связаны с насильственными действиями в отношении представителей власти, прежде всего правоохранительных органов, и тех, которые совершили тяжелые правонарушения, опасные для общества, – организация массовых беспорядков.

Кстати говоря, в других странах, не будем их всуе упоминать, стоит только поднять руку на полицейского, сразу пулю в лоб. Там даже не успевают иногда руку на полицейского поднять, уже стреляют, причем и в женщин, и в детей.

ВОПРОС: Здравствуйте! Иван Захарченко, интернет-портал «Реальная школа», Москва. Владимир Владимирович, будет два вопроса.

Первый. Как Вы считаете, стоило ли вызывать такую большую шумиху вокруг дела «Гринпис»? Ведь представителей этой общественной организации зачастую начали называть пиратами. Однако их выпускают сейчас под залог. И зачем надо было поднимать такой большой скандал, в который были вовлечены очень многие известные люди со всего мира? И стоит ли в этом случае подумать о смягчении законодательства, так как и в дальнейшем за любые молодежные флэшмобы могут посадить? И какое Ваше личное отношение к этой организации?

В.ПУТИН: У меня положительное отношение ко всем, кто занимается защитой природы. Ко всем, без исключения. Я считаю неприемлемым, когда люди делают из этого инструмент собственного пиара и источник обогащения.

Не хочу здесь некоторых примеров приводить, чтобы не быть голословным, а факты назвать не смогу не потому, что у меня их нет. Часто, к сожалению, и экологическая деятельность используется в этих неблагородных целях, а именно шантажа, выкачивания денег из компаний и так далее.

Что касается шумихи, ее никто не поднимал. Органы власти не делали это. Это Ваши коллеги делали и поднимали эту шумиху. С чьей подачи? С подачи тех людей, которые соответствующим образом нарушили закон. Делается это для чего? Либо нажать на компанию и получить с них вспомоществование, либо по чьему-то заказу помешать, в данном случае Российской Федерации разрабатывать шельф.

Для нас это серьезное дело, и ничего мы здесь смягчать не собираемся. Наоборот, мы будем только усиливать. И хочу, чтобы было всем понятно и ясно: мы готовы к дискуссии и открыты. Более того, если нужно и если мы слышим серьезные, веские аргументы, мы готовы вносить даже коррективы в свою работу, несмотря на финансовые затраты.

Мы сейчас упоминали, в самом начале говорили о нашем олимпийском проекте. Мы на один из объектов истратили уже, по-моему, 30 миллионов рублей в свое время. Потом экологи пришли, наши и международные эксперты, и предъявили к нам претензии по поводу близости этих объектов к охраняемым природным зонам. Но мы им сказали: «А где же вы раньше были? Вот так получилось». Но мы с ними согласились и, несмотря на истраченные деньги, перенесли, сдвинули эти объекты, пошли на расходы.

То же самое мы сделали, как вы знаете, во время работы над прокладкой трубопроводной нефтяной системы из Западной Сибири к Тихому океану, когда встал вопрос, и Валентин Распутин особенно по этому поводу энергично выступал, говорил о необходимости переноса трассы с целью отодвинуть ее от водозаборной зоны Байкала.

Мы истратили дополнительно 400 миллионов долларов, отодвинули это в сторону. Понимаете, мы идем на это, и мы готовы всегда слушать. Но ведь в этом случае была совсем другая ситуация. Корабль вошел в нашу исключительную экономическую зону, выключил все опознавательные сигналы, ни на какие сигналы с нашей стороны, со стороны наших пограничников не отвечал, такой корабль-призрак.

Мало того, что пытались высадиться на платформу, но когда предприняли попытку им помешать, то вторая их лодка начала таранить наших пограничников. Что это такое? Это что, нормальная дискуссия по поводу защиты природы?

Это просто собственный пиар или, повторяю еще раз, попытка шантажа, вымогательства денег, или чей-то заказ на предмет помешать нашим разработкам углеводородного сырья на шельфе. Все это очень плохо. Мы надеемся, что это не повторится.

А что касается того, что они сейчас могут попасть под амнистию, а я так понимаю, что они под нее попадают, мы не для них это делаем. Но если они туда попадают, значит, хорошо. Я думаю, что и то, что произошло, тоже должно быть уроком, и должно нас вместе, надеюсь, и организацию «Гринпис», настроить на совместную позитивную работу.

Не для того, чтобы шум поднимать, а для того, чтобы минимизировать экологические риски, если такие возникают. Мы к такой совместной работе готовы, в том числе и с организацией «Гринпис».

ВОПРОС: Здравствуйте, Владимир Владимирович. Меня зовут Иван Прытыка. Газета «Кубанские новости», Краснодарский край.

Владимир Владимирович, у меня вопрос, связанный с казачеством. У нас в крае очень активно развивается казачество, и общественный порядок защищают, в том числе при помощи казачьих дружин.

Вопрос такой: как Вы относитесь к такой инициативе и вообще к казачеству в целом? Это архаика, по Вашему мнению, или реальная сила? Спасибо.

В.ПУТИН: Это часть нашей культуры, российской культуры, причем не просто часть культуры, а очень яркая часть нашей культуры. Я имею в виду сейчас даже не только песни и танцы казаков, а я имею в виду в том числе и их хорошо известный традиционный патриотизм.

И он как раз не носит архаического характера. Патриотизм сегодняшний очень важен для продвижения идей государственности в сознание нашего народа вообще. В этом смысле казаки играют уникальную и весьма позитивную роль.

Что касается самоорганизации казаков, то мы ее поддерживаем. Вы знаете, есть соответствующая нормативная база, в том числе и указы Президента. Мы и дальше это будем делать. Конечно, так же, как и в любом деле есть и свои издержки, и какие-то нарушения, злоупотребления. Просто с этим нужно бороться, нужно на это реагировать. Я знаю, что казаки сами это делают.

Что же касается дружин, то здесь новизны-то особой ведь, правда, нет. А что в советское время у нас не было народных дружин? Они, кстати говоря, появляются, эти народные дружины, и в других регионах Российской Федерации. А то, что это казаки делают, это, на мой взгляд, вполне естественно.

Главное только, чтобы вся эта работа проводилась в рамках действующего закона, в тесном контакте с правоохранительными органами. Но, на мой взгляд, казаки иногда действуют и гораздо более эффективно, чем правоохранительные органы. И связано это с тем, что они представляют подавляющее большинство людей, которые живут на тех территориях, где они работают.

Вот это чрезвычайно важно – доверие людей. Они действуют как бы не от себя лично, а от граждан, которые их туда делегируют, на эту функцию. Повторяю: важно только, чтобы все оставалось в рамках действующего закона и здравого смысла. И хочу пожелать им успехов.

ВОПРОС: Брилев, телеканал «Россия-1».

Владимир Владимирович, я хотел оттолкнуться от амнистии, но немножко пошире поставить вопрос.

Смотрите, когда это обсуждалось, внедумская оппозиция обращается к Вам, потом Дума ждет президентский законопроект. Иногда возникает ощущение, что в канун 20-летия Вы как глава государства являетесь не только главным ее гарантом, но и чтецом Конституции, потому что очень многие своими широчайшими полномочиями, которые там прописаны – парламент, Правительство, – не очень пользуются.

Пример – Ваше Послание. Вы поставили год назад вопрос о деофшоризации. Прошел год, рецепты по деофшоризации – в президентском Послании. Где были остальные? Сочинения школьные и так далее. Эта ситуация, когда все выходит на Вас, она Вам в большей степени льстит или она в большей степени Вас тревожит?

В.ПУТИН: Вы ошибаетесь. Ошибаетесь в том, что в большей степени вопросы управления выходят на главу государства. Выходят вопросы, которые находятся так или иначе в поле зрения общественности. И складывается впечатление, что все, что у нас происходит, происходит исключительно в ручном управлении. Это не так.

Я четыре года работал Председателем Правительства. Вы даже не представляете, какой колоссальный объем работы выполняет Правительство Российской Федерации. Даже Председатель Правительства не все знает, что делается в министерствах. Это просто невозможно.

Самая гнусная работа, которая у нас есть, – это работа Председателя Правительства. Это тяжелейший ежедневный труд, как будто находишься под водопадом, просто катится постоянно, не переставая. И контролировать все, что происходит, невозможно, нужно создавать машину, которая бы работала. Она и есть, она и работает.

Но есть вопросы, которые выскакивают в общественном сознании в качестве ключевых. И очень часто приходится, конечно, это решать или на уровне Председателя Правительства, или на уровне Президента. Создается впечатление, что все происходит в ручном управлении. Это не так.

Что касается амнистии. Я сам предложил депутатам Госдумы, когда с ними встречался, можно сделать напрямую, чтобы сами депутаты внесли. Было их предложение, чтобы это сделал я. Их предложение. Так легче проводить дискуссию в рамках самого парламента.

Мне кажется, что это тоже вполне естественно. Не будем забывать, что все-таки «Единую Россию» создавал ваш покорный слуга, и до недавнего времени я ее возглавлял фактически и практически. Она остается ведущей политической силой в парламенте, поэтому это естественный процесс. Первое.

И второе. Нам все-таки нужно наладить, она налажена, не разрушать ни в коем случае деловую атмосферу нашего сотрудничества, ведь законы-то я подписываю в конечном итоге. Поэтому даже в этом случае, даже в случае, когда решается вопрос постановлением парламента, все-таки у нас должно быть согласие и понимание друг друга. Мне кажется, что это на самом деле хороший признак.

ВОПРОС: Добрый день! «Рустави2», Тамара Нуцубидзе.

Владимир Владимирович!

Вчера Министр иностранных дел Лавров сделал заявление, что Россия не готова к безвизовому режиму с Грузией. Заявление в свою очередь сделал новый премьер [Грузии]: «Правительство Грузии сделало все для нормализации отношений с Россией. Изменилась риторика. Активно начали восстанавливать экономические и культурные связи. Мы сделали все, чтобы снять то напряжение, которое было в отношениях. И мы, по-моему, смогли этого достичь.

Однако вызывают сожаление те действия со стороны России, которые имеют место у оккупированной линии. Наше правительство не только словами, но и своими действиями показывает, что мы хотим нормализовать наши отношения с соседом - с Россией».

Это слова, которые вчера сказал новый премьер.

Все понятно с экономическими отношениями и с культурными, это очень хорошо. Но все-таки, на какие политические шаги готова идти Россия, чтобы нормализовать отношения с Грузией?

И лично у Вас изменилась ли позиция после того, как изменилась власть в Грузии?

Спасибо.

В.ПУТИН: У Вас такой всеобъемлющий вопрос. Не знаю, смогу ли я также на него ответить.

Но скажу главное. У меня лично изменилось отношение к действующему грузинскому руководству.

К грузинскому народу не изменилось. Оно как было добрым и самым благожелательным, так и осталось. Даже в самое сложное время, когда на Кавказе шли боевые действия в связи с известными вам событиями, не буду повторять всуе таких вещей, но и тогда отношение к грузинскому народу было самое доброе.

Надо сказать, что, знаете, оно подтверждалось даже в эти трудные дни и часы, подтверждалось отношением самих грузин к России. Не помню, говорил я когда-то публично или нет, в одном из городов дед подошел к нашим военным, говорит: «Чего здесь ходите? Вы чего здесь нашли, чего ищите? Идите вон туда, в Тбилиси идите, Мишку забирайте. Чего вы здесь ходите, на меня смотрите?»

У нас, как вы знаете, были потери среди военнослужащих. Был сбит самолет однажды, и летчик приземлился где-то на территории, катапультировался. Бабушка подошла грузинская, сказала: «Иди сюда, сынок». Забрала его, накормила. Потом отправили в сторону российских военных.

Я когда говорю, что у меня самое доброе отношение к грузинскому народу, я не шучу и не иронизирую. У нас глубочайшие отношения и культурные, и духовные, имею в виду религиозную нашу близость. Есть проблемы, которые возникли не по нашей вине, не мы начали эти боевые действия. Мы их не начинали. И сейчас это совершенно очевидно, все это давно признали. Произошло то, что произошло. Мы тысячу раз говорили: ни в коем случае не делайте этого, не допускайте кровопролития, не доводите до этого. Нет, все равно довели. Теперь сложилась определенная реальность. Мы не можем с этим не считаться. Но мы тем не менее видим сигналы, которые подает новое грузинское руководство.

Я не знаю, что имел в виду наш Министр иностранных дел, могут быть какие-то формальные вещи, связанные с работой Министерства иностранных дел, наверное, могут быть. Но понимая ситуацию так, как мы ее видим, развитие ситуации в Грузии, я думаю, что мы вполне могли бы пойти на возврат к безвизовому режиму. Надо на экспертном уровне как следует продумать.

Думаю, что это было бы очень хорошим шагом в нормализации отношений между странами, имея в виду, что это помогло бы людям общаться друг с другом, помогло бы работать грузинским предприятиям на российском рынке и вообще создало бы условия для фундаментальной окончательной нормализации наших отношений.

ВОПРОС: Здравствуйте. Я представляю Рязанскую область, телекомпания «Край Рязанский», меня зовут Наталья Смольянинова.

Пользуясь случаем, перед своим вопросом я хочу Вам сказать спасибо. Дело в том, что в этом году в нашей области открылся «Северный обход Одинцово». Это дорога, которую мы ждали больше 10 лет. Ее открыли в этом году, она связала отдаленные районы города и облегчила жизнь автолюбителям, то есть транзитные потоки перестали ходить через центр. За это спасибо, потому что, если бы не Ваша помощь, Владимир Владимирович, дорогу, мне кажется, мы бы еще долго не увидели.

А теперь сам вопрос. В прошлом году страна вступила в ВТО. Сейчас заработали все правила, связанные с этим. И можно ли говорить: вступление в ВТО нашей стране пошло на пользу или нет? И что делать тем отраслям сельхозпредприятий, которые не справляются с этой задачей?

Спасибо.

В.ПУТИН: Что касается ВТО, то никто не рассчитывал на то, что это прямо с сегодня на завтра, после подписания соответствующих документов даст какие-то дивиденды. Дело совсем в другом. Дело в том, что вступление в ВТО, в этот международный экономический клуб дает ряд преимуществ по защите своих рынков, в частности, по защите рынков металлопродукции, химической продукции. Мы еще не начали целиком и полностью использовать все эти возможности, но мы намерены это сделать.

Скажем, для примера, что касается рынка химической продукции, рынка удобрений. Наши европейские партнеры до сих пор, несмотря на наше присоединение к ВТО в полноформатном варианте, ограничивают доступ наших товаров химической промышленности, удобрений на свои рынки под различными предлогами. В том числе под предлогом того, что внутри России якобы нерыночным образом складываются цены на газ, а это основное сырье для производства химических удобрений. И в силу того, что не рыночным образом на газ складываются цены внутри страны, наши производители химической продукции якобы имеют неоправданные конкурентные преимущества при поставках наших товаров на внешние рынки.

Мы убеждены, что это не так, что это чисто отговорка. Но при вступлении в ВТО мы имеем возможность и право оспорить эти решения в соответствующих инстанциях Всемирной торговой организации, чего у нас раньше не было. Я, правда, не знаю, чем еще закончится это разбирательство, мы его еще не начали, но в целом такие шансы появляются.

То же самое касается поставок нашей металлургической промышленности на мировые рынки, включая Соединенные Штаты и так далее. Это все дает нам определенные права и возможности.

Но самое главное в другом – что при вступлении в ВТО повышается доверие к российской экономике. Мы начинаем работать по общемировым правилам. Это накладывает определенные обязательства на нас, но и создает уверенность у наших партнеров, которые работали раньше и намерены работать в будущем. Это долгосрочные и долгоиграющие факторы развития экономики.

А что касается негативных последствий, то да, мы их видим, они возможны, но они не существенны.

В области сельского хозяйства это касается в основном только свинины, но здесь мы имеем право и даже возможности, обговоренные в ходе присоединения к ВТО, по защите этого рынка и по преференциям. Скажем, сельхозмашиностроение в непростой ситуации находится. Но не только из-за того, что мы присоединились к ВТО, и даже, может быть, не из-за этого. Оно и не было в идеальном состоянии. Там много других внутренних наших факторов, мы сами во многом виноваты, что не можем создать такие же равные условия для производителей сельхозпродукции, для работы внутри страны, как это делают другие страны. И это, кстати, нас должно подталкивать, Правительство должно подталкивать к тому, чтобы эти условия создавать.

Неблагоприятные или сложные условия для работы сельхозмашиностроения заключаются и в том, что мы перешли на субсидирование сельского хозяйства погектарно. Это дает возможность нашим сельхозпроизводителям делать выбор в приобретении лучшей техники по лучшим ценам. Это усугубляет конкуренцию. В этом есть и минусы, конечно, есть и определенные плюсы, потому что это должно подталкивать к модернизации. Но мы должны думать и о поддержке таких отраслей.

Такие инструменты у нас есть даже в рамках присоединения к ВТО. Скажем, машиностроение. Был целый набор мер защиты, неудобно говорить сейчас, но был, есть и мы продолжаем его использовать, будем использовать, не нарушая правил ВТО. В целом я считаю, что ожидаемых негативных последствий нет, а возможное позитивное влияние на развитие экономики в целом сохраняется.

ВОПРОС: Александр Юнашев, «Лайф ньюс».

Владимир Владимирович, здравствуйте.

Отвечая на один из вопросов, Вы сказали, что в целом оцениваете деятельность Правительства «удовлетворительно», то есть на троечку. И также рассказали, что и зарплату чиновникам повышаете…

В.ПУТИН: У нас есть «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». У нас нет пяти-, семи-, десятибалльной системы, есть «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». Я оцениваю как «удовлетворительно».

А.ЮНАШЕВ: Но заметили, что и зарплату чиновникам повышаете для того, чтобы профессионалов с рынка можно было брать.

Любая критика в сторону министров сразу же порождает слухи об отставке Правительства. Министрам что, пора уже собирать вещи? Или кто-то еще может остаться поработать?

И раз уж Вы не ответили на вопрос Гамова о преемнике, у Медведева вообще шансов нет тогда, простите?

В.ПУТИН: У Вас какое издание? «Лайф ньюс»?

А.ЮНАШЕВ: Да.

В.ПУТИН: Вы мне задаете провокационный вопрос, в стиле Вашего издания.

Я же сказал, что оцениваю работу Правительства как удовлетворительную. И вообще полагаю, что самое плохое, что может быть, это кадровая чехарда. Разумеется, в рамках этой работы есть какие-то вещи, которые можно и нужно было бы, на мой взгляд, делать энергичнее, более эффективно, своевременно. Некоторые вещи затягиваются. Но я же дал характеристику того, что такое работать в Правительстве. Это сложная работа. И потенциал действующего Правительства далеко еще не реализован.

ВОПРОС: Илона Руднева, «РИА Новости».

Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, в последнее время российские предложения по ряду мировых проблем востребованы. Речь идет, в частности, о сирийском химическом оружии и иранской ядерной проблематике. Скажите, пожалуйста, на Ваш взгляд, в 2014 году положительная тенденция продолжится? Может быть, у России есть еще какие-нибудь интересные инициативы? Если есть, то какие?

Спасибо.

В.ПУТИН: Мы действительно, считаю, внесли существенный вклад в решение острых и многолетних проблем, связанных с Сирией, с иранской ядерной программой. Но мы и далеко не единственные, в результате работы которых международное сообщество продвинулось в решении этих задач. Без нашей совместной работы с американцами, с европейцами, с нашими китайскими друзьями добиться этих результатов было бы невозможно.

Конечно, мы с вами находимся в России, мы с вами российские граждане и можем гордиться тем, что и как мы делаем на международной арене. Я считаю, что мы вполне можем гордиться нашей принципиальной позицией по всем этим вопросам. Мы не дергались, что называется, не прыгали из стороны в сторону, у нас принципиальный подход к этим проблемам, основанный на базовых принципах международного права. Но, повторяю еще раз, без совместной работы с нашими партнерами этих результатов добиться бы не удалось.

Поэтому мы благодарны нашим коллегам из Госдепартамента США, из Еврокомиссии, как я сказал, из министерства иностранных дел Китайской Народной Республики и благодарны их политическому руководству за совместную работу. Понимаете, если по-честному, где-то мы предлагали нечто такое, что легло в основу этих решений, что-то предлагали американцы, китайцы, европейцы. Это все результат совместной работы, и по-другому к этому нельзя относиться.

Но мы будем и дальше вместе с нашими партнерами работать так же, надеюсь, напряженно. Как вы знаете, в следующем году мы принимаем «восьмерку». Наша работа в «восьмерке» будет строиться на основе преемственности предыдущей страны, принимавшей этот форум, и повестка дня будет вырабатываться совместно. Это традиция, которая сложилась в работе «восьмерки», да и «двадцатки». На экспертном уровне шерпы совместно ищут наиболее важные и острые темы и вместе вырабатывают приемлемые для всех стран формулировки.

Именно так, имея в виду ключевую роль Организации Объединенных Наций, авторитет которой, на мой взгляд, в результате совместной работы и выхода на состоявшееся решение самым серьезным образом возрос, мы и будем строить свою работу в 2014 году.

В.ПУТИН: Телеканал «Дождь».

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте. Антон Желноваков, телеканал «Дождь». Про Украину.

Если многонедельный и несанкционированный, что важно подчеркнуть, Майдан случится на Соборной площади в Москве или на Красной, как Вы будете реагировать? Какое политическое решение будете в связи с этим принимать?

И потом второе уточнение.

В.ПУТИН: Я не буду принимать никаких политических решений, буду действовать в соответствии с законодательством Российской Федерации. Каждый гражданин либо политическая партия, объединение имеют право выражать свое мнение в отношении тех или иных принимаемых в стране решений, в том числе и с помощью массовых уличных мероприятий, но любые действия подобного рода должны оставаться в рамках закона. Если кто-либо выходит за эти рамки, то государство обязано – я хочу это подчеркнуть, это не какая-то воля политическая, а обязательство органов власти – наводить порядок, потому что иначе такое развитие событий может привести к хаосу, что самым негативным образом отразится на экономике, на социальной сфере и на политическом состоянии всего государства.

А.ЖЕЛНОВАКОВ: И еще одно уточнение. Вы много говорили, понятно, про братский народ. Но если сейчас поехать в Киев, то в адрес России, особенно среди молодых людей, которые собираются на том же Майдане, довольно много негативных слов и нелюбви к нашей с Вами стране. Как Вы относитесь к эмоциональной стороне того, что происходит там? Спасибо.

В.ПУТИН: Я думаю, что вопрос в информированности. Есть, конечно, наверное, есть и у нас, люди, настроенные националистически, и таких, если по головам посчитать, тоже покажется немало, которые могут вполне бойко излагать свою точку зрения по отношению к Украине, но подавляющее большинство российских граждан относится к Украине позитивно. Это стопроцентно, к бабке ходить не нужно, спрашивать.

То же самое, я думаю, и на Украине. Но всегда среди 45-миллионного населения можно найти людей, которые изначально, по определению просто относятся плохо. Это их право. Но думаю, что вопрос в значительной степени связан с недостаточной информированностью, в том числе касающейся европроцесса на Украине.

Кто-то говорит, что у украинского народа украли «европейскую мечту». Во-первых, мы к этому не имеем никакого отношения. Это выбор самого украинского народа и легитимных властей – вступать в какой-то союз или не вступать, подписывать какие-то документы или не подписывать. Я об этом говорил много раз. И это наша принципиальная позиция. Мы не имеем к этому никакого отношения.

Второе. Когда я говорю о недостаточной информированности, имею в виду, что нужно почитать документы. Ведь почему оппозиция, которая борется с действующей властью, постоянно обращается к евротематике? Очень легко спекулировать на этих вопросах. «Хотите жить как в Париже?» – «Хотим!» – «Давайте подписывать!» А кто бы сказал: «Давайте почитаем!»

Вы читали, что там написано? Нет. А здесь вот коллеги, женщина или мужчина, поднимали плакат «Украина», я хочу спросить: вы читали эту бумагу? Нет. Никто же ни фига не читает! Вы читать умеете? Посмотрите, что там написано: рынки открыть, денег нет, нормы торговые и технические регламенты ввести европейские. Значит, промышленность надо закрыть, сельское хозяйство развиваться не будет. Я уже сказал, это абсолютно явный крен туда – становиться сельхозпридатком еврозоны, но это выбор кого-то. Хорошо, пожалуйста, их выбор.

Но у нас ведь, смотрите, что происходит. Ведь мы Украину никуда не тащим, у нас с Украиной есть зона свободной торговли. Мы же не говорим о том, что будем дискриминировать украинские товары. Наоборот, мы говорим, что если Украина подпишет этот документ, то мы вынуждены будем сделать только что? – преференции снять. Мы для себя не можем их сохранить, это подорвет нашу собственную экономику. Но украинские товары будут, и я уже об этом говорил, пользоваться режимом страны наибольшего благоприятствования. Льгот только не будет. Кто нас может заставить льготы предоставлять? Это совсем уже запредельные требования. Если все это посчитать, взвесить, то тогда и молодые люди вполне могут разобраться в этом и сказать: «Да, мы хотим европейских стандартов, но давайте это сделаем таким образом, чтобы машиностроительные предприятия завтра не закрылись, чтобы судостроение осталось наплаву, чтобы авиация не померла, чтобы космическая отрасль не сдохла, машиностроение в целом осталось живым». Все эти рынки и кооперация – в России.

Я привел пример с вертолетной техникой, с двигателями. Не смогли добиться. Мы второй завод уже заложили в Петербурге. А у нас там еще много чего есть, где мы можем совместно поработать. «КБ Антонов» в хорошем состоянии, и мы можем дальше кооперацию развивать. В судостроении можем многое наладить, в космической и ракетной технике многое можно совместно сделать, в атомной промышленности.

Взяли, загрузили в свое время американское топливо в атомные электростанции на Украине. Там же все стержни «пошли». Вы понимаете, в чем дело? Это же серьезные вещи. И потом нашим специалистам пришлось вернуться и решать сложные технические задачи, вытаскивать это все и загружать опять российское топливо. Под российское топливо было сделано изначально.

И у меня еще такой вопрос возникает. Вы сказали, что плохо относятся некоторые к России. Но подумать надо вот о чем. Ведь те, кто сегодня активно продвигает идеи, связанные с подписанием документов с Евросоюзом, – это в основном те люди, которые у власти были совсем недавно. Господин Яценюк, по-моему, был чуть ли не министром иностранных дел, Раду возглавлял. Тимошенко была главой Правительства. Ющенко тоже придерживается таких же взглядов, был президентом. Почему же они не подписали тогда, когда были у власти, документов, связанных с присоединением к Евросоюзу? Почему же они этого не сделали тогда? У власти были, никто не мешал, взяли бы, подписали все бумаги, и вопросов бы не было сегодня. Почему этого не сделали? У меня возникает законное подозрение, что связано это дело совсем не с присоединением к Евросоюзу. Это внутриполитическая борьба, поводом для обострения является линия подписания этого документа с Евросоюзом, но только поводом. Мы исходим из того, что кто бы ни победил в этой политической борьбе, как бы дальше еще ни сложилось, мы будем с Украиной работать, сотрудничать в том формате и в том объеме, который будет наиболее интересен, приемлем для самого украинского народа.

Продолжение следует...