Общество глухих

Наш человек в немецкой спецшколе

Оля Рогачевская – бывшая ученица московской школы №52 для слабослышащих, а ныне - гражданка ФРГ, куда она эмигрировала вместе со своими родителями – слабослышащими выпускниками известной «микаэльяновской» школы. Сейчас Ольга учится в реальной школе( Realschule) для детей с недостатками слуха в городе Дортмунде. Итак, впечатления Ольги Рогачевской о положении с образованием инвалидов по слуху в Германии.
- Оля, как тебе здесь по сравнению с московской школой?
- Честно говоря, мне легко учиться. Было трудно, когда я только приехала, не знала немецкого. И меня отправили на класс ниже в Hauptschule в городе Билефельде. На математике мне было даже скучно, но там, где требовалось много говорить и читать, например, на уроках биологии и истории, было сложно. Приходилось усиленно учить немецкий язык. Спустя год я из билефельдской школы перевелась в Дортмунд, в Realschule. В московской школе учителя более требовательные, очень строго спрашивают за пройденный материал.
- А что, между немецкими и российскими педагогами разница большая?
- О, да! К примеру, в Москве я учила только тот материал, который предоставлял мне мой учитель. Все это приемлемо, когда занимаешься по математике или по физике. Но по литературе или по истории я не могла иметь собственного мнения . Я должна была отвечать так, как подавали преподаватели. Немецкие же учителя, наоборот, очень даже поощряют, если высказываешь свое. Проходя какую-нибудь тему, например, по истории или биологии, обязательно и часто посещаем музеи. А в России больше сидишь за учебником.
Задача педагога – давать знания, а не заставлять ученика их усваивать. Ученик должен быть сам заинтересован в учёбе, сам работать на уроках, а потом и дома. А потом по оценкам полугодия или года идет ротация класса: кто не успевает, тот уходит в Hauptschule.
- Чем отличается Hauptschule от реальной школы?
- Давайте обрисую в целом систему школьного образования глухих в Германии. Четыре года – начальная школа, в которой знаний дают меньше, чем в начальных классах российских спецшкол. Первые три года даже отметок не выставляют. На четвертом году обучения становится ясно, куда пойдет ученик. В Hauptschule (основной школе) учатся ребята, которым трудно дается учебный материал, или просто те, кто не хочет учиться нормально. Впрочем, всегда есть шанс исправиться. В Hauptschule теории дается мало, больше внимания уделяют профессиональному обучению. Ребята учатся в школьных мастерских, девочки осваивают еще и домоводство.После 10 класса Hauptschule дорога лежит в профессиональные школы (типа наших ПТУ), а потом в цеха заводов и фабрик. Или на кухню – для большинства замужних немок.
Те, кто хочет получить более высокое техническое образование, после окончания реальной школы поступают в колледжи. А чтобы пойти в вуз, надо поступить сначала в гимназию и учиться в ней еще 4 года.
- Такая сложная многоступенчато-вариативная система образования… И чему учат столько времени?
- Сейчас популярно объясню: если в Hauptschule рассказывается, что в лесу растут елки, и они всегда зелёные, то в реальной школе уже объясняют, что кроме ёлок в лесу растут и другие деревья. Ну а в гимназии дается материал, как и почему растут эти деревья.
- Как растут деревья – это проходят в средних классах российских школ!
- Да, в российской школе другие стандарты. То, что проходят в старших классах московской школы, в Германии дается в институтах. Ну, и какова от этого практическая польза большинству российских выпускников в дальнейшей жизни? Например, я сейчас знаю английский на более высоком уровне, чем мои сверстники в Москве, так как его мы учим по два часа каждый день. А ведь я ещё учу латынь, плюс в гимназии буду учить испанский или французский. Языки важнее знать, чем математику. Я же не собираюсь в технический вуз!
- То есть, в немецкой школе дают более практичные и полезные в повседневной жизни знания…
- Я сейчас в девятом классе реальной школы. У нас есть основной блок предметов - математика, немецкий, английский и латынь. Если по одному из предметов основного блока получаешь «плохо», то вылетаешь из школы. В обычный блок входят география, история, химия, физика, политика, спорт и домохозяйство. Еще – факультатив по информатике. Основы биологии, религии и этики мы прошли в младших классах.
- Глухие учатся вместе со слабослышащими?
- В разных классах, и учебный материал тоже дифференцируется.
- Используют ли в обучении жестовой язык?
- Его применяют специально подготовленные учителя и только в тех классах, где учатся глухие. Слабослышащие в жесте не особо нуждаются. Употреблять жестовый при обычных разговорах совсем не запрещено. Но у тех, кто пользуется ЖЯ, проблемы с формированием грамотности. Вместо «Я гуляю с собакой», говорят: « Я гулять собака».
- А ты сама знаешь немецкий жестовый?
- Даже два - LBG и DGS. LBG - это жесты, которыми пользуются учителя и слабослышащие, то есть литературный, канонический ЖЯ. А DGS имеет свою грамматику, что-то типа народного ЖЯ. ( То же самое, что и калькирующий и разговорный жестовый языки в российской практике – прим. ред.)
- Как глухие и слабослышащие немцы относятся друг к другу?
- Очень дружны между собой. Всегда тусуются вместе в клубах, спортивных союзах и дискотеках.
- Как тебе вообще неслышащие немцы?
- Никаких особых отличий от москвичей. Спорт, молодежная мода, музыка интересны им так же. Как и в Москве, хватает своих умников и дураков. Мои подружки мечтают о любви, увлекаются спортом, ходят на дискотеки. На наши дискотеки приходят также и слышащие ребята, которые имеют глухих родителей, таких много. Многие мои подруги рано уходят из дома, предпочитают быть независимыми, то есть идут работать. Честно говоря, интеллектуальный уровень слабослышащих и глухих немцев не на высоте: не поспоришь на темы политики и истории, не обсудишь прочитанную книгу. Но бывают исключения.
- А сталкивалась ли ты со знаменитой немецкой педантичностью?
- Ну, например, не принято списывать на уроках и подсказывать. Я вначале подсказывала на уроках, за это меня учителя наказывали, но потом я задумалась: а почему мне одноклассники не помогают, когда я попадаю в затруднительное положение у доски? Вот есть у меня лучшая подруга, не разлей вода, девическими секретами делимся, горой друг за друга. А как контрольная или реферат, так стоит мне просто в её сторону посмотреть, так она сразу закрывается от меня локтем или книгой, просто ненормальная какая-то. Бывает, я вижу, что она сама «плавает», но ни за что не попросит у меня помощи. Вот и пойми этих немцев.
- Каковы планы у вас всех на будущее?
- Некоторые из моих подруг хотят работать компьютерными дизайнерами, воспитательницами… Тут недавно проводилось тестирование учеников старших классов. Это делалось для того, чтобы каждый ученик знал, на что он способен и какие профессии ему подходят. По результатам для десятки лучших учеников (среди которых оказалась и я) было рекомендовано увеличить учебные нагрузки, чтобы набрать необходимый балл для дальнейшей учебы в гимназии. Я хочу пойти в гимназию, а потом в университет учиться на учителя. Мне эта профессия нравится. Но, не знаю я ещё, что будет впереди, посмотрим…

Интервьюировали Роман РОГАЧЕВСКИЙ (папа Ольги) и Михаил ВЕСЕЛОВ


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Прочитав интервью Ольги Рогачевской, одной из лучших учениц единственной(!) на всю Норд-Рейнвестфалию, одной из 16 земель Германии, реальной школы для детей с нарушениями слуха в Дортмунде, я хочу высказать свои соображения по методике обучения инвалидов по слуху в Германии. Дело в том, что моя дочь учится в Германии с 1-ого класса и у меня была возможность быть в курсе её обучения с самого начала. Мне есть что сказать...
Однозначно считается, что среднестатический российский школьник умнее своего европейского ровесника. То же самое относится и к глухим и слабослышащим. Недаром, почти всегда дети эмигрантов, впервые оказавшись в немецкой школе, вызывают у преподавателей восторг. Только из-за незнания языка у них не получается сразу уйти вперёд. Все их успехи справедливо относят на счёт российской базы. Ольгу Рогачевскую нельзя представлять в качестве примера, она сильнее среднестатического ученика московской спецшколы, но других примеров тоже немало. Но... я не сразу понял, почему же наши российские успехи кончаются школой.
Скажу сразу, дело в разном подходе. Грубо говоря, советская (я не оговорился) школа – дрессировка по сравнению с европейской системой обучения. В России (СССР) никогда не было дифференциального деления по способностям. В каждом классе были отличники и двоечники. Способные ребята быстро охватывали материал, слабых подтягивали в ущерб первым. Если прикинуть, что на одного способного глухого приходится четверо, которым такие нагрузки не под силу, получается, что в Европе 20% способных, тогда как в России 100% хорошо подготовленных. Обратите внимание на последнее слово, я неспроста так написал. В Германии этих четырёх отправляют в Hauptschule, а одного способного в реальную школу или гимназию. Поэтому глухие дети, которые уже учились в России, быстро идут наверх. Ах, какая отличная школа в России! Но со временем распознаётся, кто способен, а кто просто хорошо подготовлен. Очень высок процент тех, кто идёт потом назад. Вниз. Но об этом не говорят в России, и вину возлагают на немецкую систему образования. Ах, как плохо учат в Германии, дети деградируют. А фактически просто всё встаёт на свои места.
Это первое. Второе - в способе подачи материала. Недаром Россия (СССР) славилась программистами, физиками-теоретиками и математиками. Упор на теорию в российской школе очевиден. Классический пример - электрические цепи. В России изучают с батарейкой, проводками и лампочкой, потом переходят на изучение способов получения тока, использование тока, генераторы на примере гигантов ДнепроГЭСа. Ученик знает теперь всё. А немец тоже начнёт с батарейки. Затем разбирают электросети в комнате или в квартире, как что идёт и почему. Генераторы разбирают велосипедные. Результат: российский школьник знает все формулы, немецкий же знает, как что подключить. Кто умнее? Конечно, российский. Кто починит электророзетку дома без помощи папочки? Скорее всего немецкий школьник, хотя он не такой образованный.
Третье. Уже не в пользу немцев. Жёсткий прагматизм немецкого образования привёл к тому, что изучение культуры и искусства оказалось излишним. Даже среди слышащих никто из мною встреченных не знает Ремарка. В Hauptschule дети вообще освобождены от изучения литературы. Им незнакомы такие имена как Гёте, Гейне и Шиллер – классики немецкой литературы!. Дети в начальной школе пишут сочинения о мультиках с покемонами, а в гимназии уроков литературы как отдельного предмета нет, они входят в курс немецкого языка и на них изучают виды и стили различных произведений. Детального разбора не проводится, только анализ фрагментов. Знаете, кто в живописи наиболее популярен в Германии? Не Дюрер, не Альтендорф, а М.С.Эшер – голландский художник-математик, известный в России картинами «Лист Мёбиуса» или «Водопад».
А теперь посмотрим, как это отражается на глухих. На всю Норд-Рейнвестфалию приходится всего лишь одна реальная школа в Дортмунде и одна гимназия в Эссене. Эти города выбраны не случайно – в самом центре фатерланда. И учатся там только те, кому это по силам. Да и то не все. Не каждому по душе интернат, мало кому под силу 4-5 часов пути из дома в школу и обратно каждый день. Как следствие, почти все глухие учатся в Hauptschule, поближе к дому, и в массе своей соответствуют ей. Правда, общаясь с ними, не замечаешь этого. Все весёлые, раскрепощённые. Шутят, тусуются, участвуют в соревнованиях, ходят в походы. Абсолютно нормальные ребята. Многие чатуют в Интернете, спорят в форумах. Всё хорошо, пока они общаются друг с другом. Но в школах не ведется с ними никаких логопедических занятий. Предметы объясняют, больше применяя жестовый язык. А немецкий сам по себе не так прост. Артикли, сложные формы глаголов, где одна часть глагола на втором месте в предложении, а другая часть в конце, отделяемые приставки, которые проговариваются тоже в конце предложения, многочисленные формы спряжений, которые распознаются по произношению, умляуты, несоответствие транскрипции написанию слова ( ei – не «еи», а «ай», к примеру ). Ну как всё это передать жестами? Оля рассказывает о LBG и DGS. По сути, LBG почти дактиль, глухие им не говорят. Их удел – DGS, бытовой ЖЯ. В результате артикли отпадают, сложные временные формы глаголов применяются только в простейших случаях, в ходу только настоящее время, другие формы максимально упрощены и сведены к инфинитиву, слово произносится точно как написано, приставки не отделяются. Точно также и преподают. А что? Это же Hauptschule. А в жизни, в серьёзных ситуациях, когда необходимо с кем-то объясниться, зайти на биржу труда, к врачу, в полицию, заполнить анкеты, декларацию, эти глухие без переводчика или социального работника практически беспомощны. Среди них несоизмеримо огромный процент безработных, а там где работают, они в числе последних. Правда, они, как Герасим, хорошие тягловые лошадки, и ценятся за это. Но не более. Штат социальных работников, призванных помогать глухим всё растёт и растёт. Однако на всех не хватает.

Михаил МАРГОЛИН, гражданин ФРГ, выпускник московской школы №30

"Мир глухих"

27 марта 2002 г.

Напишите комментарий

  • Войти

Читайте также

© 1999-2023, Первый информационный сайт глухих, слабослышащих и всех в России.
Карта  Пользовательское соглашение
Срочная помощь